Я помню его председателем казахского правительства конца советской эпохи. Причем популярность его была не внутриреспубликанской: он часто во время Съезда народных депутатов СССР, представлял мнение казахских элит и, насколько можно было понять, казахского народа.
Первым секретарем ЦК компартии Казахской ССР был Геннадий Колбин, «спущенный» московским руководством вместо бессменного и почти бессмертного Динмухамеда Кунаева; причем назначение Колбина, до того – первого секретаря Ульяновского обкома КПСС, вызвало массовые беспорядки, начавшиеся со студенческих волнений. Заговорили о казахском национализме.
Колбина публично говорить от имени казахов, кажется, так ни разу и не выпустили, спровадив его уже через два года на должность председателя Комитета народного контроля. А на трибуне съездов стоял Назарбаев – сравнительно молодой, улыбчивый, полностью укладывавшийся в перестроечный схематический образ «национального руководителя эпохи Горбачева» политик-казах, активно поддерживавший идеи интернационализма, социализма с человеческим лицом, гласности и ускорения. Он будет поддерживать те же идеи до самого распада СССР, до Вискулей. Председатель правительства, первый секретарь республиканского ЦК компартии и член Политбюро ЦК КПСС, наконец, первый президент Казахстана. И в Вискули, говорят, его не позвали, ибо знали точно: Нурсултан Абишевич будет против денонсации Союзного договора.
Был ли у него выбор в тот момент? Процент русскоязычного населения республики был очень велик. Распад СССР создавал почву для еще большего межнационального напряжения. С юго-востока Казахстан получил соседа – Китай, который, разумеется, с СССР не ссорился бы, но оттяпать кусок территории от суверенного Казахстана – почему бы нет?
Назарбаев понял главное: ему нужно строить по-настоящему суверенное государство, с собственной, не коммунистической уже, элитой. У него хватало опыта и дипломатического такта, чтобы балансировать, играя на интересах России и Китая в регионе, явно отдавая предпочтение России. Но одновременно он занимался строительством Казахстана в буквальном смысле – начиная от символического переноса столицы из Алма-Аты в бывший Целиноград (Акмолу). Он открыл экономику страны для западных инвесторов, работавших по простым и понятным правилам, имевшим мало общего с российским экономическим хищничеством. И – самое главное – ежегодно он отправлял лучшую казахскую молодежь получать образование за рубеж.
Я видел этих молодых казахов на отдыхе в Чехии. Заслышав русскую речь, они свободно переходили на английский. Нет, они не отказывались общаться, их улыбки не становились менее дружелюбными. Но английский позволял им отгораживаться от тех «совков», которыми мы были в их глазах. Точно так же они могли перейти и на казахский, но… Им было приятно демонстрировать европейцам свою открытость – для них.
Говорят, что за годы правления Назарбаева около 100 тысяч человек получили западное образование, и около 80 % из них вернулись на родину. Здесь они стали топ-менеджерами государственных компаний, чиновниками высокого уровня, политиками. Сегодня первым из «птенцов Назарбаева» около сорока лет. Это – элита. Они не сдадут свою страну ни Китаю, ни России.
И они же – гаранты безопасности Назарбаева. Они, знающие не только, чем лично они обязаны ему, но и представляющие, чем обязана ему страна.
Я говорил с несколькими этническими русскими, кто не испугался роста казахского национализма и не бежал из страны. Двое из них – миллионеры, владельцы частных компаний. Несколько – заместители руководителей крупных государственных корпораций, чиновники высокого уровня. Да, говорят они, Елбасы («Отец нации» – официально присвоенное Нурсултану Абишевичу звание) создал систему, при которой именно казахи оказываются на первых ролях. Но нас это вполне удовлетворяет. Лучше, чем если бы пришли российские олигархи и вып…дили нас из нашего бизнеса. Именно так они мне и говорили.
А как же казахский язык?
В ответ улыбка. И – демонстративный переход в разговоре на чужой мне, непонятный, но вполне знакомый им казахский. Они жили и выросли в Казахстане, и язык коренной нации знать не считали для себя зазорным. Да, отметил один из моих знакомцев, после 1991 года некоторым пришлось учить его в экстренном порядке. Выучили. Все понятно: ничего личного, только бизнес.
Я помню, как к семидесятипятилетию Назарбаева разместил у себя на страничке текст, в котором поздравил его с юбилеем. Поздравил искренне: Нурсултан Абишевич был и остается для меня одним из тех лиц горбачевской эпохи, которых я всегда уважал. Меня обвинили в том, что я восхваляю диктатора. Это не так. Я хорошо знаю и о непотизме и семейственности, и о клановости, процветающих в Казахстане. О коррупции западные бизнесмены, работавшие в этой стране, говорят, практически не скрывая имен и фактов (разумеется, не для прессы). И о том, что демократия там вполне «восточная», писали многие.
Но Назарбаев построил страну, не подвергая опасности ее существование, не закладывая внутренних противоречий, не вызывая ни у кого – ни за пределами страны, ни внутри ее – даже мысли о том, что она вдруг может исчезнуть.
Когда Екатерине II сенат постановил присвоить титул «Мать Отечества», лицемерка отказалась от подобных почестей, которых до тех пор удостаивался только Петр I. Назарбаев от титула «Елбасы» отказываться не стал. Мне почему-то кажется, что никто и никогда не будет оспаривать его. А всё остальное останется предметом изучения специалистов по национальной истории.
Александр Федута, политконсультант, специально для belsat.eu
