Гитлер напал на Сталина первым в 1941 г., но Вторая мировая война началась с агрессии Германии и СССР против Польши в 1939 г. Как соседи Беларуси расценивают те события? С гостями программы «Intermarium» разбираем основные мифы войны, существующие в белорусской государственной исторической политике.
Кто виноват в развязывании Второй мировой войны
Советская пропаганда говорила о вероломном нападении немецких войск летом 1941-го. Однако Сталин сделал все возможное, чтобы упростить задание Гитлеру, считает гость «Intermarium» – доктор исторических наук, советолог Марек Корнат из Института истории Польской академии наук:
«Советский Союз не был мирным государством и безусловно рассчитывал на территориальные приобретения. И надеялся также, что будет вторая империалистическая война-по образцу Первой мировой, которая разрушит существующий порядок, об этом говорил еще Ленин в своей статье «О лозунге Соединенных Штатов Европы» в 1915 году, а после Сталин на тайной партийной конференции в 1925 году».
Ситуация резко меняется в 1939-м, после подписания пакта Молотова-Риббентропа между Советским Союзом и Германией: война стала неизбежной.
«Еще до подписания пакта Советский Союз вел переговоры как с Германией, так и со странами Западной Европы. И если Германия была готова отдать Советской России давние территории, входившие в состав Российской империи, Восточную Польшу, Бессарабию, балтийские государства, то западные государства не могли этого предложить, что привело в итоге к подписанию пакта», – говорит профессор университета в Гамбурге, знаток событий истории Восточной Европы Франк Галчевский.
«Никогда снова». Может ли трагедия повториться?
Пакт Молотова-Риббентропа уничтожил Версальскую систему: через неделю после подписания договора Гитлер напал на Польшу. Но был еще и Мюнхенский сговор (1938): восточные земли Чехии были оккупированы Германией с «позволения» западных союзников.
«Мюнхенские подписанты, кроме Гитлера, наивно желали мира ценой Чехословакии. Я бы даже сравнил в определенной степени с современной ситуацией с Украиной. Когда наши западные союзники хотят нашей ценой примирить «миротворца» из Кремля. Тогда была такая же ситуация ценой Праги», –сравнивает доктор исторических наук, профессор Киевского национального университета имени Тараса Шевченко, знаток истории украинского национализма Иван Патриляк.
Поэтому история показывает: задобрить агрессора довольно сложно, а даже невозможно.
«Заговор в Мюнхене был предательством всех международных соглашений. После Мюнхенского соглашения Гитлер говорил в кругу своих приближенных лиц, что в Мюнхене ему развязали руки и разрешили действовать дальше», – добавляет белорусско-шведская исследовательница экономической политики нацистов на территории Беларуси Светлана Козлова.
Как жители Западной Беларуси и Западной Украины встретили Красную армию 17 сентября
Крестьяне в Западной Беларуси не знали, чего ожидать от Советского Союза. Крестьянин рассчитывал, что ему передадут землю в частную собственность.
«Земли бывших польских осадников, это около 300 тысяч гектаров, были отданы белорусским крестьянам в частную собственность. Но после очень скоро началась принудительная коллективизация, которая показала истинные цели Советского Союза», – объясняют историк Светлана Козлова.
В такой ситуации была и Западная Украина, которую также Красная армия освободила 17 сентября 1939-го. Жители Западной Украины тогда говорили, что «плакали одним глазом, а завели в колхозы – заплакали обоими глазами».
«С одной стороны была эйфория: Тимошенко, командующий фронтом, – украинец, Довженко по-украински выступал, комиссары по-украински выступали, а может, даже на иврите в городках выступали. Все рты пооткрывали: как так может быть? Свои пришли, братья из-за Збручи. Но украинские политики и националисты, которые пострадали за свои убеждения, убежали в немецкую зону оккупации, где-то 20 тысяч: знали, что их арестуют», – говорит украинский историк Иван Патриляк.
Скоро настроения изменились, так как начались репрессии против поляков (офицеров, осадников, чиновников), в конце 1940-41 годов репрессировали и украинцев, и евреев, а потом – большая волна расстрелов перед отступлением, поэтому не удивительно, что в разных городах немцев приветствовали с цветами. Но разочарование тоже пришло быстро.
Советский Союз не готовился к войне
Существует тезис, что Сталин готовился к обороне. Это оспаривает доктор исторических наук, работник Института истории Национальной академии наук Украины Александр Лысенко.
«Эти зачатки видны в идеологической концепции большевизма: подготовка к мировой революции, милитаризация страны, наличие молодежных военно-спортивных организаций, где фактически готовили людей к войне, и вся эта психология, если мы посмотрим на фильмы и песни середины 1930-х годов. И индустриализация осуществлялась для того, чтобы дать стране оружие», – объясняет украинский историк.
Если планы Гитлера были очевидны, то какие планы могли быть у Сталина? Имел ли он на кого опереться на новозахваченных территориях?
«Некоторая политическая элита Литвы после 1939 года считала, что малые страны неизбежно будут независимыми, и был вопрос: что делать? Левые и либеральный фланг дискутировали: может, Сталин позволит режим народной демократии, такой просоветский протекторат?» – объясняет доктор исторических наук, работник Института истории Литвы Артурас Свараускас.
Но не литовская элита определяла судьбу Литвы, он решался в Кремле.
Беларусь – партизанский край
Один из основных мифов государственной идеологии – Беларусь вела советскую партизанскую войну. Однако до сегодняшнего дня история белорусского национального антинацистского и антисоветского сопротивления остается малоизвестной.
«Это не была всенародная борьба, народ был расколот. И боролся одновременно и на стороне советских партизан, и тех, кто боролся с советскими партизанами. Были отряды «зеленых», как их называют в советских документах. Которые отказывались сотрудничать со всеми, а свои деревни не давали в обиду никому», – отмечает белорусский историк, военный обозреватель Александр Гелогаев.
Гражданское население в ситуации насилия и преследования пытается как-то выжить в такой ситуации, и это нормально, говорит профессор истории из Белостока, который исследует польско-белорусские отношения и национальную политику Польши в ХХ веке, Евгений Миронович:
«Понятно: когда пришли немцы – они начали создавать свои структуры в виде администрации. В середине 1942 года около 30 тысяч белорусов были на немецкой стороне, так и на советской стороне. В одной деревне, а иногда в одной семье один человек был в подполье, а другой – в полиции».
Но на территории тогдашней Беларуси боролись не только советские партизаны или отдельные независимые формирования, были отряды и польской Армии Крайовой, которые боролись с нацистами, партизанами, а в перспективе видели восстановление Польши в границах до 17 сентября 1939 года.
«Армия Крайова относилась к гражданскому населению гораздо лучше, чем нацисты и советы, так как это были жители II Речи Посполитой, неважно, какой национальности и вероисповедания, – убежден директор Института политических исследований Польской академии наук Гжегож Мотыка. – Добавлю еще то, что перед лицом угрозы со стороны Германии или Советского Союза неоднократно доходило до союза с национальными партизанскими движениями. И неслучайно, что один из командиров белорусского национального партизанского движения майор Витушко, когда приземляется на парашюте и начинает партизанскую борьбу, после пары недель преследования со стороны НКВД попадает в отряды АК и борется дальше в сотрудничестве с аковцами».
И, как говорит историк Евгений Миронович, война, которая началась в Беларуси в 1941 году, была «войной всех со всеми».
Смотреть другие выпуски «Intermarium»
Настя Ильина/АА, belsat.eu
