«Сильно не боялся — Афганистан прошел». Врач из Мариуполя неделю ехал в Варшаву на машине, попавшей под обстрел «Града»
Семья врача Александра Пушко из Мариуполя два месяца пряталась от обстрелов в подвале своего дома – без света, газа, воды и телефонной связи. Когда один из снарядов разорвал ворота их гаража, мужчина решил, что пора уезжать. В беседе с «Вот Так» он рассказывает о путешествии на изрешеченной осколками машине из оккупированного города в Польшу – через «ДНР», Россию и страны Балтии.
Я обычный житель Мариуполя, врач-рентгенолог. Моя жена — терапевт. Когда началась война, нам сказали продолжать ходить на работу. Я еще три дня под бомбежками жену туда возил. Когда обстрелы стали сильными, сказали сидеть по домам.
Сначала пропало электричество, потом связь украинских мобильных операторов.
Не было газа, воды – собирали дождевую. В двух домах рядом с нами были солнечные батареи, с их помощью можно было качать воду из скважин. Еду готовили на костре во дворе.
После того как по нашим заводам бабахнули, воздух в городе стал чище.
Металл разнесло в щепки
Мы жили на левом берегу [реки Кальмиус], что было на правом – не знали: мосты были или разбиты, или перекрыты сгоревшим транспортом – не проедешь. Было непонятно, захвачен ли весь город.
После двух месяцев боев второй по величине город Донецкой области почти полностью оккупирован российскими войсками. По предварительным данным, в результате боевых действий в Мариуполе погибли около 22 тысяч мирных жителей.
Как эвакуироваться, мы тоже не знали. Выходить из дома было нельзя: вокруг появились блокпосты российских войск и «ДНР». По домам ходили русские, переписывали всех.
Постепенно все стало утихомириваться, а недели две назад начались новые обстрелы из «Градов». Я сильно не боялся — Афганистан прошел. Говорил своим ложиться, когда пулеметчики стреляют, передвигались только ниже уровня окон. Когда начинались взрывы, сидели в подвале. Грелись свечами.
Во время обстрелов у нас повыбивало окна. Один из снарядов упал в метре от гаража. Там были металлические ворота толщиной в 4–5 мм, металл разнесло в щепки, пострадал бензобак и фонари, двигатель не задело. Осколки прошли сквозь мою машину и долетели до машины сына, которая стояла перед ней.
У меня внуки – год и пять лет. Не хотелось рисковать их жизнями. Я не выдержал и сказал: все, собираемся. Решили ехать в Польшу, здесь учится наша дочь. Больше у нас нигде никого нет. Заклеили бак и провода и тихонько поехали.
Аккумулятор сдох только на границе
Машину я купил в 2011 году новую, из салона. Ездил только на работу иногда: у нее низкая посадка, а дороги у нас плохие. У нее пробег – 70 тыс. километров. Сын свою BMW 1990 года вообще семь лет не заводил. Сейчас попробовали – получилось.
Решили ехать на двух, пока какая-нибудь не сломается – в одной я с женой и 90-летним дедушкой (хотя он не хотел уезжать), в другой – семья сына.
Забрали только то, что смогли – всего не увезешь. Вещи, фотографии – все осталось дома. Сейчас за ним присматривают соседи, которые не уехали – не у всех есть такая возможность. Один наш сосед, например, накануне войны продал машину, чтобы купить дом. Уехать у него уже не получается.
Ехали через Россию, Эстонию, Латвию и Литву. Дорога заняла примерно неделю. В итоге доехали без проблем обе, в моей только на границе аккумулятор сдох. БМВ – немецкое качество, Hyundai – чешской сборки. Класс.
Где ни остановимся, к машине подходят люди, спрашивают, фотографируются.
В России люди разные: одни матюкали, другие сочувствовали, деньги предлагали на топливо. Полиция останавливала, проверяла – и мы ехали дальше.
Когда война закончится – не знаю. Нужно садиться и договариваться, других вариантов нет. Политика – такое дело, лучше туда не лезть, все равно все решается в верхах.
Мой дедушка — строитель, он 50 лет строил Мариуполь, делал его все краше. За два месяца город разгромили. Думаю, сейчас нужно 50 лет, чтобы все восстановить.
Беседовал Денис Дзюба
