Поражение не значит, что победы не будет. Уроки польской «Солидарности» для Беларуси
Беларусские протесты, начавшиеся в 2020 году, в чем-то похожи на польские протесты 1980-х. И хотя отличий немало, поляки хотят передать свой опыт беларусам. «Белсат» пересказывает дискуссию ветеранов польской «Солидарности» с бывшими кандидатами в президенты Беларуси.
В социалистической Польше под руководством Рабочей партии было немало протестов рабочих против социальной несправедливости. Протестовали и другие слои общества Польской Народной Республики, хотя власти устраивали против народа постоянные репрессии, нередко кровавые. Забастовки 1980–1981 годов привели даже к определенным уступкам со стороны властей, но закончились введением военного положения, во многом напоминающего нынешние репрессии в Беларуси.
Однако экономический кризис, новые протесты и волна забастовок в 1988 году привели к тому, что в 1989-м власти пошли на «круглый стол» с оппозицией и провели частично свободные выборы. В 1990-й год Польша вошла уже почти свободной, не социалистической страной, а осенью того же года на президентских выборах одержал победу лидер профсоюза «Солидарность», бывший политзаключенный Лех Валенса.
Институт философии и социологии Польской академии наук организовал 28 июня дискуссию на тему «Революция-2020 в Беларуси с перспективы «Солидарности». Дата встречи – важная в польской истории. В этот день в 1956 году в Познани прошла первая общая забастовка, переросшая в уличные бои с военными – события известны как «познаньский июнь». По словам ведущего дискуссии, те события показали стремление поляков к свободе, но были омрачены кровью убитых участников.
Дискуссию вел главный редактор журнала Krytyka Polityczna Славомир Сераковский. С беларусской стороны в дискуссии участвовали бывшие кандидаты в президенты Александр Милинкевич (баллотировался в 2006 году) и Виталий Рымашевский (баллотировался в 2010-м). С польской стороны – профессор Анджей Фришке, которого представили как «синоним понятия “польский историк”»; политик и бывший депутат Сейма, а в 1980-е профсоюзный лидер и соорганизатор забастовки на фабрике Ursus Збигнев Янас; бывший министр национальной обороны Польши и бывший депутат Сейма, бывший вице-президент Европарламента, а в 1980-е – один из основателей профсоюза «Солидарность» Мазовецкого региона Януш Онышкевич.
Протесты, которые проиграли, но не остались побежденными
«Народжаны ў няволі, скуты з год дзіцячых, адну вясну ў жыцці я гэтакую бачыў», – этими строками Адама Мицкевича Сераковский описал события 2020 года в Беларуси. Он убежден, что в Беларуси потерпела поражение политическая революция, но удалась революция общественная – и у беларусов получилось то, что получилось и у «Солидарности»: люди встретились, увидели как их много, начали сотрудничать, создался символ и миф. Точка старта была совсем другой, но результат беларусских протестов поляки могут увидеть в зеркале: посмотреть, что они знали о Беларуси до 2020 года (таинственный и отсталый край, где правит Александр Лукашенко) и что знают сейчас (современная страна политических «протестантов» Восточной Европы, где за Лукашенко меньшинство). О том же поражении и победе говорили другие участники дискуссии.
Милинкевич доказывал, что БССР была самой «денационализированной» республикой Советского Союза, а события 2020 года исторические, так как тогда родилась беларусская политическая нация, «беларусы почувствовали себя беларусами». Что поляки в 1980-х, что беларусы в 2020-м, утверждает он, боролись за свое достоинство. И если нидерландская революция в XVI-XVII веках длилась 80 лет, а польская во второй половине XX века продолжалась 10 лет, то беларусская будет самой быстрой, потому что происходит во времена информации и интернета. Милинкевич замечает, что при всем терроре властей в Беларуси немного находится тех, кто испугался и вернулся к поддержке Лукашенко, а даже те, кто раньше были нейтральными, считают, что перспектив у Лукашенко нет.
Августовские революции в Польше в 1980-м и в Беларуси в 2020-м не были идентичными, подчеркнул Янас. Он упомянул, как в 1980-м работал на фабрике Ursus и устраивал там забастовку: хотя люди «имели в голове» свободу и независимость, звучали другие лозунги – постулаты протеста были профсоюзные, про работу и цены.
Янас говорит, протестующие были научены 1956-м годом: выход на улицы закончился бы жертвами и отсутствием успеха, поэтому рабочих убеждали оставаться на территории фабрик. По его мнению, то, что постулаты забастовки были экономическими, а не политическими, привели к подписанию властями соглашения с протестующими в 1980-м.
В Беларуси же протесты-2020 были по причине украденных выборов, они спонтанно переросли в большие демонстрации и потерпели поражение, пусть и не абсолютное, рассказывает Янас. Но, подчеркивает он, поражения были и у поляков: Янас упоминает уход в подполье после введения военного положения в конце 1981-го, ордера на арест лидеров «Солидарности», в том числе его самого.
Рымашевский отмечает, что у беларусских протестов-2020 был другой социальный фундамент: была революция среднего класса и интеллигенции. Но ее поддерживали рабочие, которые посылали Лукашенко подальше. Благодаря протестам были основаны новые профсоюзы, но на предприятиях не было массовых стачек – Рымашевский объясняет это среди прочего и тем, что у 70% рабочих были кнопочные телефоны без интернета. Поражение беларусской революции-2020 было в том, что демократические силы не взяли власть, но во всем остальном революция победила, убежден политик.
Беларусские протесты 2020 года больше похожи на польские в марте 1968-го, считает Фришке. Те протесты начались с манифестации студентов в связи с запретом спектакля по пьесе Мицкевича «Дзяды» в рамках антисемитской кампанией властей, стихийно переросли в массовые акции и столкновения с силовиками, а закончились массовыми репрессиями.
Даже в таких поражениях важен опыт, подчеркивает Фришке, так как люди «перешагивают барьер страха», собирают контакты, узнают, «кто есть кто», и когда начинается следующий протест, уже знают, к кому обращаться.
Как побеждает ненасильственный протест
Польские и беларусские протесты похожи тем, что они выбирали ненасильственные методы борьбы и пытались одержать психологическую победу над властью, отмечает Фришке. Это удается не всегда, но каждый раз «оставляет следы».
«Почему у нас получилось в 1980 году? – рассказывает Фришке. – Чтобы все удалось, в элитах власти должен существовать раскол определенного рода. Он состоял в том, что часть аппарата власти говорила, что силой эти протесты решить не удастся, мы должны выказать гибкость»
Фришке напоминает, что в Польше 1980-х не было демократов во власти. Но часть власти не хотела рисковать и брать на себя ответственность за пролитую кровь, была склонна к перемирию и хотела иметь хорошие отношения с Западом. Он считает, что беларусский протест-2020 не победил, так как не было такого разделения во власти – но это не значит, что оно не появится. Часть властей Беларуси, особенно после начала полномасштабной войны в Украине, по крайней мере тихо, «на ухо жене» говорят, что хотели бы, чтобы все это закончилось, а они могли бы выехать за границу и купить новое авто на Западе. Важно, доказывает он, чтобы не вся оппозиция была исключительно радикальна, а могла привлечь к демократизации далеких от политики.
Янас рассуждает: что польские протестующие 1980 года сделали не так? Вроде все делали правильно, а почему все закончилось поражением и военным положением, сказать трудно. Но опыт был ценен: даже когда после подавления протеста из 10 миллионов протестующих осталось несколько тысяч диссидентов, этого хватило, чтобы добиться «круглого стола» и победить коммунистов. Поражения нужно проанализировать и идти вперед.
«Солидарность», говорит Янас, давала шанс бороться людям, которые «не были героями»: не слишком рисковать и заниматься темами реформ экономики, образования или здравоохранения. Когда пришло время, эти люди были подготовлены менять Польшу. Люди, говорит он, не успевают за лидерами протеста, поэтому лидерам нужно заботиться о каждом человеке, давать задания по его возможностям и удержать на мысли, что тот дождется свободы.
«Невероятно важно, как лидеры трактуют тех людей, которые в Беларуси: героизма можно требовать от себя, но нельзя требовать от людей, ведь это только люди», – подчеркивает Янас.
Онышкевич вспоминал, как в 1988 году разговаривал с будущим президентом Соединенных Штатов Джорджем Бушем-старшим. Главное, что удалось донести до Буша, считает он, это то, что польские протестующие – не «банда радикалов, которая хочет поджечь Европу». Онышкевич вспоминает, как в 1980-х поляки «получали сигналы не раскачивать лодку», чтобы не помешать тем изменениям, что происходили в Советской России. А поддержка западных партнеров чрезвычайно важна для протеста в авторитарном режиме: нужно, чтобы те не считали протест «пороховой бочкой».
С одной стороны, Онышкевич говорит, что Кремль видит Беларусь буфером, так как помнит, каким путем шли прошлые крупные войны в Европе, поэтому важно, что в 2020 году в Беларуси не звучали антироссийские лозунги. С другой стороны, он вспоминает поход Евгения Пригожина на Москву: Владимира Путина никто не вышел защищать, как выходили защищать Бориса Ельцина в начале 1990-х, а значит, настроения в России на самом деле могут быть не пропутинскими. Возможно, это показывает, что и в Беларуси настроения могут быть не такими, как может казаться.
Когда в апреле 1983 года Онышкевича арестовали, была курьезная ситуация: он сидел в комиссариате и ждал перевода в тюрьму, а сотрудник службы безопасности рассказывал ему, как силовики между собой рассуждают постоянно, «что вы с нами сделаете, если победите». Важно, чтобы другая сторона задумывалась, что с ней произойдет, и не сомневалась в неизбежности перемен.
Что делать с людьми, которые потеряли надежду?
Несомненно, что в Польше даже в 1988 году, накануне больших изменений, было немало тех, кто потерял надежду на лучшее, не верил в возможность победы. Что делать беларусским политикам с теми беларусами, кто сейчас разочаровался в протестах? Анджей Фришке отвечает «Белсату»:
«Надежда придет сама. Очевидно, что оппозиция должна ее поддерживать. Должна говорить, что то, что есть сегодня, плохо и безнадежно, что это состояние временное.
Мир не стоит на месте. В случае того, что происходит к востоку от нашей границы, видим ясно, что не стоит на месте. И изменения неизбежны, они заставят режим Лукашенко в определенный момент искать свое место в Европе, а это будет означать, наверняка, изменения в экономических отношениях с Западом. Лукашенко или тот, кто после него придет, будет вынужден отойти от такого жесткого режима».
Профессор Фришке напоминает, что в Польше 1989 года общество было разделено: не все были смелыми, множество людей боялось изменений. Изменения, которые наступают, должны быть такими, чтобы люди их не слишком боялись, чтобы не считали, что все потеряют. Нужна определенная эластичность, чтобы не наихудшие люди по другую сторону понимали, что изменения будут им полезными.
Фришке допускает, что может реализоваться и наихудший сценарий триумфа России, но вероятность этого он считает очень низкой, в пользу этого говорят события последнего года. А если не будет наихудшего сценария, изменения в Беларуси неизбежны.
Алесь Новоборский /ИР. Фото: Карина Пашко belsat.eu
