В колониях и тюрьмах медики смотрят прежде не на состояние здоровья заключенных, а на их характеристики. Списать умершего узника тюремной администрации легче, чем списать ложку – о нравах в местах заключения рассказал в интервью «Белсату» бывший политзаключенный и блогер, а ныне пресс-секретарь АСБ BELPOL Александр Кабанов. Также он отмечает, что за смерть Алеся Пушкина при нынешней власти «вряд ли кто будет наказан».
12 июля пресс-секретарь АСБ BELPOL Александр Кабанов в интервью «Белсату» прокомментировал сведения об обстоятельствах смерти политзаключенного художника Алеся Пушкина и рассказал об общем состоянии медицинского обеспечения в тюрьмах.
Комментируя информацию о том, что Алесь Пушкин умер от осложнений прободной язвы, по причине того, что ему отказывали в медицинской помощи тюремные медики, Александр Кабанов согласился, что скорее так все и было. Однако ответственность за по сути убийство узника бездействием несут не только сотрудники медсанчасти тюрьмы №1 в Гродно, но и другие представители тюремной администрации. В частности, именно оперативные сотрудники, а не медики решают, оказывать заключенному медицинскую помощь или нет. Медики же выполняют абсолютно формальную роль.
«Да, в любой тюрьме, в любой колонии есть медработники так называемые, есть начальник медчасти. Но на самом деле они не решают абсолютно ничего. На сегодняшний момент для того, чтобы тебя начали лечить, нужна хорошая характеристика от оперативного сотрудника, который к медицине не имеет никакого отношения. И когда ты обращаешься в медчасть, они прежде смотрят материалы твоего дела, характеристики, и смотрят, был ли ты в ШИЗО, не был ли, какой у тебя профессиональный учет. И потом уже ставят вопросы о твоем лечении. Так что я думаю, что с Пушкиным было именно так, как описывают».
По словам Кабанова, отказ начальника тюремной медчасти оказывать медицинскую помощь Алесю Пушкину, о котором сообщают анонимные источники, вписывается в логику действий тюремных медиков в подобных ситуациях: «Было бы странно, если бы он обратился в медчасть, и его сразу начали лечить. Это было бы для меня странно».
Бывший политзаключенный из собственного опыта знает, каким образом осуществляется медицинская помощь заключенным в колониях и тюрьмах. Есть большая разница между тем, как относятся к «обычным» и – политическим заключенным. Без проблем получают медицинскую помощь в местах заключения только так называемые «активисты» – люди, которые выполняют все требования администрации, работают, сотрудничают. «Если ты активист в колонии, то ты без проблем получаешь медицинскую помощь, и все “плюшки” соответствующие: свидания, передачи, и все на свете, и утро на “отоварку”». Но у политических шансов почти нет, к ним изначально относятся как к злостным нарушителям режима, подводят под так называемый 10-й профучет.
«Я беру свою историю, когда у меня начались серьезные проблемы со здоровьем в Новополоцке, и я обратился в их часть, мне сказали, слушай, как только надо будет тебя вывозить на операцию, тогда обращайся, а сейчас ты чего пришел? Мало того, если ты будешь приходить, то это очередное ШИЗО. Говорят, ты здесь не в санатории, чтобы мы занимались твоим здоровьем. Они прямо говорят, что “если ты где-то здесь сдохнешь, нам вилку сложнее списать, чем тебя. Нас это вообще никаким боком не волнует”».
С подобной практикой, по сведениям Кабанова, сталкиваются и узники так называемой крытой тюрьмы, когда обращаются за лекарствами либо просят о посещении врача. В тюрьмах нет узких специалистов и их приглашают со свободы, из города:
«Если у тебя какие-то проблемы возникают, они сразу же говорят, нам нужна характеристика от оперативника для того, чтобы смотреть вообще: разрешать что-то тебе или нет. Понятно, что оперативник медицинского образования не имеет».
Александр Кабанов также рассказал о питании в колониях и тюрьмах – в основном каши «диетические», все постное. Однако заключенные испытывают большой дефицит витаминов. Он вспоминает, что во время отбывания срока заключения существовали так называемые «витаминные передачи», когда заключенный мог получить со свободы посылку с набором из пяти продуктов – лук, чеснок, апельсин, лимон и яблоки. Это было связано с ковидом. Как только ковидные ограничения сняли, то и «витаминные передачи» отменили. В обычное время тоже можно что-то из этого изредка отправлять узникам, но получат ли они – зависит от «оперативника». А так люди сидят на очень ограниченном рационе, в тесных помещениях, в которых летом душно, а зимой очень холодно.
«Плюс там морально психологическое давление высокое очень. Это все конечно очень сильно влияет на состояние здоровья человека. Приходишь здоровым, выходишь – больным».
Собеседник также рассказал, что к нему стекается много информации о смертях заключенных в тюрьмах и колониях. «Смертей же много, на самом деле. Мы знаем о единичных, и мы знаем о людях публичных, а смертей много и в колониях, и в тюрьмах. Очень редко когда из сотрудников кто-то понесет какую-то ответственность, наказание».
Кабанов упомянул недавний случай убийства узника узником в Могилеве, о котором он рассказывал «Белсату». Известны даже фамилии убийцы и жертвы. Однако за этот случай никто не наказан. «Все работают, человек умер». Для узников смерть заключенного не является чем-то чрезвычайным, «напишут какие-то акты, приедет прокуратура, что-то там какие-то бумажки «подмахнут», и все будет на месте».
Пресс-секретарь BELPOL прогнозирует, что подобным образом тюремные власти среагируют и на смерть Алеся Пушкина. «Тем более, здесь язва. У них есть все основания «отмазать». Не будет никто разбираться, откуда она взялась, почему не была оказана врачебная помощь. Ничего не будет. Просто скажут, ну, да, человек смертен. Смертен внезапно. Вот и вся их «отмазка». Абсолютная безнаказанность».
Напомним, что ранее прободение язвы в колонии пережила политзаключенная Мария Колесникова. 28 ноября 2022 года к проблемам с давлением, тошноте и потере сознания у Марии Колесниковой добавилась мучительная боль в желудке. Ее срочно госпитализировали в Гомель с прободением язвы и сделали операцию. Позже политзаключенную перевели в медицинскую санчасть колонии, где разрешили повидаться с отцом.
Незадолго до госпитализации Колесникова отбывала 10 суток в штрафном изоляторе, где было очень холодно, из-за чего Мария почти не спала. Несколько раз она теряла сознание, имела повышенное давление и тошноту. Среди прочего, она потеряла сознание в душе и при падении ранила ноги.
Известно, что у Марии все еще есть проблемы со здоровьем. Неизвестно, в каком состоянии и где находятся политзаключенные Виктор Бабарико, Николай Статкевич, Максим Знак и многие другие.
Антон Тачняк / АА belsat.eu
