«Сделать Конституцию недостаточно». Как готовят документы для России после Путина
Момент падения путинского режима неизвестен, но к нему готовятся: российские юристы стремятся успеть создать модель безопасной России и очистить Конституцию страны. Доктор юридических наук, профессор и член ученого совета Свободного университета Елена Лукьянова рассказала «Белсату», какие документы в разработке, кто их может принимать, и кем бы она сама стала в пресловутой «Прекрасной России Будущего».
– На Третьей антивоенной конференции в Вильнюсе вы говорили о подготовке Конституции и законов для будущей свободной России. Кто их примет?
– Мы исходим из того, что ни у какого съезда сегодня не хватит легитимности принять новую Конституцию. Мы можем делать только переходные документы. Новую Конституцию может принимать только референдум или Учредительное собрание. В этом позиция также Российского конституционного клуба, куда входят ведущие конституционалисты России, порядка 150 ученых. Модель создали они – еще до внесения поправок в 2020 году – о том, что Конституция 1993 года не исчерпала своего демократического потенциала с точки зрения 1, 2, 9 глав, но в ней изначально заложено энное количество дефектов.
За основу мы берем эту Конституцию и начинаем ее исправлять по опыту прошедших 30 лет. Тут и отсылочные нормы: собираться можно мирно и без оружия, а остальное регулируется законом – это должно быть прописано более жестко, чтобы ни один закон не смог подменить смысл. Мы договорились, что очищаем эту Конституцию от всего, что нанесли за почти 30 лет, мы вносим в нее новые главы, которых не было. Например, взаимоотношения гражданского общества и государства – это контроль за государством и всеми его институтами.
– Такое есть в конституциях других стран?
– Ну почему нет. Не помню есть ли это в Конституции Канады, но она довольно толстая. Если не установить эти принципы, получается, что нет гражданских институтов, уполномоченных и имеющих право контролировать государство. У нас была создана Общественная палата, которой нет в Конституции, но потом ее фальсифицировали через согласование кандидатур в администрации президента. Должны быть такие институты – наблюдение на выборах, антикоррупционные структуры. Должна быть и отдельная глава или подглава про СМИ, конечно! Это если не пятая власть, то мощнейший инструмент гражданского контроля за государством.
Разумеется, будут переформатированы (мы пока не понимаем, как именно) федерализм и региональная политика, разграничение полномочий. Мы не берем на себя смелость утверждать, что будет, но хотим выслушать экономгеографов и политических географов, которые нам скажут, как они видят эту проблему.
– Вы имеете в виду границы России?
– Нет, федеративное устройство. Мы не знаем о границах. Мы допускаем и вариант, когда страна разорвана на пять-шесть частей. Мы должны предусмотреть и как в имеющихся границах будет проходить общение центра с регионами. Сегодня Россия – абсолютно унитарное государство со всеми полномочиями и бюджетным распределением в пользу центра; этого быть не должно.
Сейчас мы будем переписывать ветви власти, переразграничивать полномочия между ними – менять то, что в 1993 году внесла администрация президента. Скорее всего, будет парламентская республика.
– Даже не парламентско-президентская?
– Скорее нет. Наверное, с институтом президента – как в Германии, Латвии. В Швейцарии коллегиальный президент. В России парламентской будет очень тяжело, потому что страна очень большая, а какой будет вторая палата – избираться или назначаться регионами (как Бундесрат), будут ли они на постоянной основе или на добровольных началах временно по узкому кругу вопросов… Это пока обсуждается.
Делегаты съезда [народных депутатов в Яблонне] путаются в терминах, но взяли в руки книги, что для меня отрадно – там и книга Ходорковского, и статья Навального, и другие.
– То есть сосредоточены только на будущей Конституции?
– Сделать Конституцию недостаточно. Мы будем готовить муниципальную реформу, потому что это вторая полновесная часть, которая должна быть создана в России, а у нас ее не было вообще. Роль местного самоуправления должна быть очень значительной. Вместе со спецами потихоньку очищаем закон о местном самоуправлении и формулируем положения Конституции. С этих двух концов мы придем к серединке, где будем вывешивать на тонких весах, буквально аптечных, эти полномочия.
Еще одна очень тяжелая штука – судебная реформа. Она не была доведена до конца в России, хотя принципы были заложены. С избирательной системой вроде понятно, как и проведение выборов в переходный парламент. И, конечно, стоит вопрос о трибуналах и переходном правосудии, здесь еще конь не валялся. Есть опыт международный, хотим послушать специалистов постсоциалистических стран – на какие грабли они наступили, какие есть проблемы. Есть совершенно радикальные мнения о том, какая группа должна быть подвержена люстрациям. Если я говорю о минимальной – ФСБ и партия «Единая Россия», то есть люди, которые призывают люстрировать всех бывших пионеров и октябрят.
– Серьезно?
– Да! (смеется)
– Но это же почти всю страну надо люстрировать.
– Всю страну, да. Такое предложение. Хорошо, что они (разработчики документов – Ред.) стараются и слушают экспертов, хотя не всегда с первого раза. Думаю, научимся. Хотя бы какой-то процесс.
– Финальная точка пока не определена?
– Ну что вы, это большая работа. Мы понимаем, что все в России может обрушиться одномоментно, поэтому стараемся сделать эти основные реперные точки. Местное самоуправление нам позарез нужно, основы конституционного строя и выборы тоже. Сколько у нас на это времени, мы не знаем. Но люди работают каждый день, включая выходные. Я считаю, что это очень здорово.
– Вы сказали на конференции, что приглашаете других участвовать в этой работе…
– Понимаете, в чем дело. Есть энное количество оппозиционных площадок за пределами страны, каждая из них что-то разрабатывает – но это неконструктивно, давайте разрабатывать в одном месте! Это не будет съезд – там одна задача, у Гарри Кимовича другая. Есть лаборатория экспертов, давайте всё сведем воедино, чтобы потом не устраивать драку мнений во время форточки возможностей, ведь она может быть очень и очень короткой.
– Кто-то уже откликнулся?
– Мы еще и не сильно заявлялись. Фактически это первое предложение после съезда. Работать над документами надо, предложения могут быть разные и очень интересные.
– Почему на базе Свободного университета?
– Потому что он не политический.
– Не проще собрать экспертную группу?
– Чью? Какой-нибудь из групп?
– Совместно сформированную.
– Да это же будет драка постоянная. А тут лаборатория независимая, академическая. Приходите, будем работать на этой площадке, приносите свои проекты. По-моему, это выход.
– Рассматривались ли уже проекты документов касательно Союза России и Беларуси, отношений с другими странами?
– Нет, потому что задача у нас другая – сделать модель той России, которая будет безопасна для соседей. Демократические страны друг с другом не воюют.
– Какой вы видите свою собственную роль в этой будущей России?
– Я эксперт, тренерский состав. Амбиций у меня нет вообще, в Госдуму я не пойду. Всё, чем я им могу помочь (и то, если очень сильно будут уговаривать) – на два года пойду председателем ЦИК. Но вообще не хочу. Лучше я буду книжки писать. И учить.
Иван Алексеев, belsat.eu
