Среди них искали нацистов по татуировкам, пытались убедить в том что Украина проигрывает войну и заставляли сдавать сослуживцев. Так вспоминает 10 месяцев в плену Максим Колесников. Его подразделение в марте прошлого года попало в окружение под Гостомелем в боях за Киевскую область. В российском СИЗО мужчина потерял 32 килограмма.
На этом видео бывшего украинского военнопленного Максима Колесникова можно узнать с трудом. Боец ВСУ рассказывает: за 10 с половиной месяцев пребывания в российском СИЗО похудел на 32 килограмма.
«Это сейчас основная моя проблема, потому что у меня в ногах, извините, в ягодицах мышц почти нет. Все на связках и суставах сейчас держится. Ну, восстановим, ничего. Кости целые, а мясо нарастет».
Максим, который защищал Украину еще с 2015 год с первого дня полномасштабного вторжения находился вблизи Гостомеля в составе своей воинской части. Но в марте 2022 го во время ожесточенных боев российской армии удалось все же окружить бойцов ВСУ, — вспоминает военный.
«Уже 20 марта у нас было большое сражение, во время этого боя который длился более 8 часов, у нас закончилось противотанковое вооружение, а у противника осталось еще несколько танков, наш командир из-за того, что у нас были большие потери, чтобы сохранить жизнь всем остальным, — принял решение о сдаче в плен».
Везли солдат ВСУ 6 часов в автозаке, по дороге не было ни воды, ни возможности сходить в туалет. Сначала их ждал фильтрационный лагерь, где пришлось спать два дня на деревянном полу. Там россияне наводили справки и устраивали допросы, — говорит Максим Колесников.
«Они через нас искали всевозможных так называемых националистов. На самом деле, это поиск был людей, которые имеют какую-то активную общественную позицию, искали в первую очередь участников Майдана, искали тех, кто принимал участие в любых политических партиях, процессах, тех, кто был В АТО. Мне пришлось их обманывать, я знал, что людей, которые были в АТО, ожидала очень плохая судьба».
После Максима вместе с побратимами доставили в специально оборудованную тюрьму для украинцев на территории России. В камере на 40 квадратных метров рассчитанной на десятерых, находилось 14 человек. Сначала было даже тесновато, — говорит боец.
«Нам несколько раз давали соленые огурцы и помидоры и может 5-7 раз давали нарезанную свежую капусту, в которой там было немножко моркови натертой, соль с ложкой масла на ведро все. Это все, что было с витаминами. За все время нам ничего сладкого такого, никаких фруктов мы, конечно, не видели».
В это время его жена Юлия Колесникова в Киеве не находила себе места. О том, что муж в плену девушка поняла только тогда, когда увидела сюжет на российском телеканале, в котором Максим принял участие специально. Надеялся, что таким образом даст о себе знать своим близким. Юлия вспоминает, что узнала его по татуировке.
«Первое – это шок, эмоций вообще не было никаких, то есть это защитная реакция организма, когда включается анестезия ты ничего не чувствуешь и не можешь понять, что это реальность. Я начала поднимать всех своих знакомых, тогда еще в стране не было такого алгоритма действий для людей, попавших в плен, их родных, поэтому приходилось протаптывать эту дорожку самостоятельно».
Пока Юлия писала всевозможные обращения вместе с родственниками других военнопленных, Максим даже не знал, что происходит на фронте. Пока им в мае не принесли телевизор, который забрали сразу после того, как стало известно об освобождении Харьковской области и наступлении на Херсон, – рассказывает солдат ВСУ.
«Всю пургу о том, что их герои так называемые в кавычках – один солдат подбивает 20 танков мы слушали, как анекдоты и всегда смеялись над этим, но прямые эфиры мы смотрели внимательно, потому что знали, что они проговорятся. Ну и конечно мы очень ждали карту, чтобы посмотреть, что они показывают. Мы знали, что о карте они тоже лгут, но они были вынуждены иногда ее показывать правильно».
В это же время военнопленным разрешили написать письма домой. Под диктовку – “Жив, здоров, все хорошо”. Которые передали через “Красный крест” только спустя три месяца, — говорит Максим Колесников.
«Мы так думаем, мы — это мои товарищи, что они тогда приняли решение о том, что мы обменный фонд, подали наши списки и поэтому изменилось отношение к нам. Среди нас перестали искать каких-нибудь нацистов, националистов и решили, что нас будут менять. То есть фактически нас скрывали несколько месяцев от всех моих родных».
Обменяли Максима Колесникова 4 февраля 2023 года. В тот день домой вернулись 116 украинских военных. Первым делом солдат ВСУ сразу же позвонил своей жене, — вспоминает Юлия.
«Я ждала каждый день, но именно в этот день я только проснулась, увидела, незнакомый номер, подняла трубку и услышала голос Максима и не поверила своим ушам, я думала что мне это снится. Перехватило дыхание, снова начала себя щипать позвонила его родителям, всем друзьям и поделилась этой радостью со всеми».
Максим дома еще не был. Из плена сразу в госпиталь – восстанавливать здоровье. Рассказывает, что уже на свободе пришло понимание того, что это самая жестокая война, которая только может быть, – познаётся бывший военнопленный.
«Я не ожидал. То есть я понимал, что они способны на преступления, я видел, что сделала российская армия в Чечне с Грозным в свое время, но я не мог представить, что они будут делать это в Украине».
После лечения, Максим планирует вернуться на службу, а также написать больше о своем опыте в плену, чтобы поддержать тех, кто в этом нуждается. Его жена Юлия продолжает же помогать семьям военнопленных с первых дней, как туда попал ее муж.
Юлия Макаренко belsat.eu
