Лариса Гениюш со своим сыном Юрой
В Гродно в этом году по случаю дня рождения Ларисы Антоновны проходит первая научная конференция. Проводят ее в библиотеке имени Гениюш, открытой при Коложской церкви. Организатор, отец Александр Балоников – большой почитатель творчества поэтессы.
Среди гостей оказались и поэтесса Данута Бичель, и Ольга Ипатова, которая специально приехала из Канады, и, конечно же, наибольший знаток творчества и жизни Ларисы Антоновны, Михаил Скобла.
Для читателей «Белсата» Скобла рассказал о некоторых интересных моментах из жизни поэтессы.
Гражданка БНР
Гениуш была гражданкой Польши, после выехала в Чехию к мужу. Там, кстати, она не имела гражданства долгое время, вплоть до 1947 года. Когда по приказу Москвы ее выдали СССР, чехословацкое гражданство было аннулировано. Это и было ее «последнее гражданство».
И в советском лагере, и после него, вплоть до смерти, она не имела советского гражданства: в паспорте стоял соответствующий штамп. В связи с этим она никогда не голосовала в СССР на выборах. Но паспорт, что интересно, у Ларисы Антоновны был, и она даже дважды выезжала по нему за границу!
То, что она была гражданкой БНР – явление, скорее, символическое. Во время войны Гениуш стала генеральным секретарем БНР, поэтому для нее это было важно. Был ли у нее паспорт БНР? Не знаю, по крайней мере, я никогда его не видел.
Стихи в лагерной газете
Все лагерные события с 1949-го до 1956 года хорошо описаны в «Исповеди» Ларисы Гениуш. Там она пробивала киркой траншеи в вечной мерзлоте, чистила туалеты… Что такое советский ЗК? Это подневольный. Короткое время работала в лагерном госпитале. Она описывает, как однажды ночью бригада зэков была послана вытаскивать бревна из ледяной реки. Среди них была и Лариса Антоновна.
Несколько своих стихотворений она напечатала даже в лагерной газете. Это русскоязычные стихи, но о Беларуси, о Немане. Впрочем, за это Гениюш никаких привилегий не получила – несла «лагерный крест» вместе со всеми.
Портрет Скорины во врачебном кабинете
Муж Ларисы – Иван Петрович Гениуш был прекрасным врачом. После освобождения он работал в зельвенской поликлинике. Был там, пожалуй, единственным врачом, который выписывал бланки по-белорусски. Для него их специально печатали в Слонимской типографии – он сам добился этого. Кстати, на стене в его кабинете висел портрет Франциска Скорины.
Он был действительно прекрасным врачом: окончил медицинский факультет Карлова университета. Его старания и знания в плане медицины, возможно, и продлили возраст Ларисе Антоновне, хотя он сам и ушел из жизни первым.
Побег из санатория и колбаса в зубах
Янка Гениуш вообще сыграл определяющую роль в жизни своей жены. Так, сразу после свадьбы еще до войны он подарил ей книжку Купалы «Дорогой жизни» («Шляхам жыцця»). Это сильно повлияло на нее в плане белорусскости.
Лариса Гениуш иногда упоминала, какие «барские замашки» ее муж имел за столом: то колбаса ему в зубах застряла, то колдуны надоели. Так что она уже старалась готовить как можно вкуснее.
Это была большая любовь. Стоит почитать письма, которые она писала ему, когда он уже в СССР выезжал в санатории. Лариса Антоновна писала: «Старулька милая, как тебе там живется?». Он не добываю до конца срока и сбегал домой, так скучал по жене.
Мулявин подписывал фото с «забавными ошибками»
Гениуш жила не только воспоминаниями, но интересовалась тогдашней белорусской жизнью. Например, была на концерте «Песняров» в Гродно, где познакомилась с Мулявиным. В ее архиве хранится фото всех членов группы, которое ей подписал Мулявин: по-белорусски и с забавными ошибками. Но видно, что это не дежурный автограф, а вещь личная.
Пластинку «Песняров» она тогда привезла в Зельву и написала мужу в санаторий о своем культурном шоке. Мол, как хорошо они поют, какие они настоящие белорусские мужчины!
Ее любимой мулявинской песней была «А в поле верба». Муж, кстати, тогда в очередной раз сбежал из санатория, чтобы слушать вместе «Песняров».
Радикальная Лариса Гениюш и муж-«социалист»
Лариса и Янка Гениуши, кстати, не совсем сходились в политических взглядах. У мужа была социалистическая жилка… Даже в ГУЛаг они попали частично из-за этого. Дело в том, что когда закончилась война Лариса Антоновна хотела уехать из Чехии дальше, на Запад, так как предчувствовала неладное.
Янка же успокаивался, мол, Чехословакия – демократическая страна, никто нас в СССР не выдаст. Как мы знаем, случилось по-другому… Она вообще была более радикальных взглядов, чем муж.
Полковник-книголюб
Был такой полковник КГБ Алексей Данилик, он пережил Гениюш, долго жил в Минске, но уже умер. Он некоторое время возглавлял волковыский КГБ, сотрудники которого приезжали в Зельву, чтобы просматривать корреспонденцию Гениуш. Иногда она получала по 5-6 писем в день со всего мира, поэтому работы у них было много!
После смерти Данилика его внук распродавал библиотеку, и я туда попал. Первое, что я там увидел, – это все книги Ларисы Гениуш! Все книжки с пометками, крестиками, плюсиками… На то время, видимо, он был едва ли не самым большим знатоком ее творчества.
Он пытался вербовать людей из окружения поэтессы, в том числе моего бывшего школьного учителя Петра Мартиновского. Тот рассказывал: мол, приезжает Данилик, везет в лес, какое-то место живописное, разговаривает по душам, угощает, а в конце предлагает рассказывать обо всем, что тот слышит в доме Ларисы Антоновны. Учитель послал его тогда подальше.
«Жучки» в доме Гениушей стоят и по сей день?
В доме Гениушей в Зельве были «жучки». Их установил человек, который туда попал под видом… пожарного. Интересно, что впоследствии он раскаивался, ходил в Зельвенскую церковь, замаливал грехи. Кстати, «жучки» эти, может, и по сей день там стоят.
Вывоз архива напоминал «спецоперацию»
После смерти поэтессы на все имущество хотели «наложить лапу» местные власти с подачи полковника Данилика, но в то время в Зельве находился сын – Юрка Гениуш. Он позвонил Адаму Мальдису, тот – Алесю Адамовичу, тот – второму секретарю КПБ Кузьмину, который и дал автобус, людей и полномочия на вывоз архива. Когда они приехали, весь пол был засыпан документами и старыми фото: «гениушеведы в штатском» уже здесь работали.
Все было упаковано в восемь мешков, опечатано и загружено в «рафик». Интересно, что в лесу на выезде их остановили милиционеры, произошел конфликт. Но Мальдис начал показывать документы, в том числе бумагу от Кузьмина, а это был серьезный аргумент. В результате их отпустили.
Самый богатый писательский архив
Архив Ларисы Гениуш, к счастью, сохранился, и сейчас он самый богатый из писательских архивов, которые мне довелось видеть. Он хранится в библиотеке Академии наук. Там 1,5 тыс. единиц: одна единица – это может быть и папка, плотно заполненная документами, представляете?..
Я работаю с ее архивами уже 12 лет и исследовал процентов десять. Там бесчисленное количество текстов, писем, стихов… То есть, работа на десятилетия вперед, не для одного поколения.
АК, belsat.eu
