«Если бы была моя воля – я бы включила этот спектакль в школьную программу вместо «Отцов и детей» Тургенева» – подумала я, выходя с премьерного показа «Последетство. Послебегство» от Белорусского свободного театра.
Почему так? Например, потому, что Тургенев – часть хоть и похожей на нашу, но все же русской культуры. А «Последетство. Послебегство» – это о нас с вами, о наших родных и соседях, о наших друзьях. О Беларуси, жажде свободы, месте каждого из нас в семье и огромной силе любви друг к другу. А еще о том, как каждому из нас важно быть услышанным и уметь слушать других.
«Последетство» – это истории беларусских и украинских детей, переживших вынужденную эмиграцию (в некоторых случаях даже двойную) и бежавших от войны вместе со своими родителями. Но сами истории – которые не только об этом, а может быть даже совсем не об этом – после премьеры спектакля не смогли оставить родителей равнодушными. «Все хорошо, но мы сейчас хотим им ответить» – почти единогласно заявили родители молодых актеров. «Хорошо» – ответил Беларусский свободный театр. И то, что получилось, стало терапией уже и для родителей, и для детей, и для всех кто этот спектакль посмотрит. Актеры молодцы – они предусмотрели все и на входе раздали зрителям салфетки.
«Плакать или вытирать?» – спросила я у молодой актрисы. «Будет и то, и то» – ответила она и не обманула. Плакали все: родители, которые смотрели творческое выражение протеста своих детей как в первый раз, дети, которые как раз впервые смогли поставить себя на место родителей и побыть в их коже, ну и конечно же мы, зрители, которые сопереживали и тем, и другим.
Как справиться с тем, что нельзя даже приобрести лишнюю книжку или цветок, ведь скоро снова переезжать? Если только нашел новых друзей, которых снова потеряешь? Что делать, если родители считают тебя маленьким? А что, если они вообще уехали, а ты решил остаться и началась война?
А что, если тебе пришлось уехать, а твои дети остались и ты не знаешь как жить дальше? Что, если умирает твой родной отец, а ты даже не можешь сказать ему самые важные слова? Что если твоя страна в один момент начинает считать тебя врагом?
Каждый из актеров во время работы над спектаклем искал ответ на свой самый важный вопрос. И, кажется, нашел.
– Нам казалось, что родители и дети, пережившие эмиграцию, пандемию, начало войны – хотят говорить об этом. Но они сказали: «Нет, нам важно говорить о том, что происходит внутри семьи», – рассказывает режиссер «родительской» части постановки Юлия Шевчук. – Это была такая психотерапия для многих родителей и детей.
«Те истории, которые рассказали наши дети, действительно оказались очень трогательными. Мы поняли, что наш сын за то время, когда мы были не вместе, стал очень взрослым человеком, который сам принимает решения. И поэтому нам тоже хотелось сказать со сцены, как мы им гордимся.
Я знаю, что терапевтический эффект появился после работы над спектаклем у всех актеров-родителей. И он был достаточно сильным. Наверное, в первую очередь это помогло нам быть более смелыми и выразить те эмоции, которые были внутри нас. Меня очень поразило то, как дети отреагировали на наш спектакль. Тот спектр эмоций, который мы увидели от них – это для нас тоже очень дорого. Мне кажется, они смогли понять наши чувства и наши истории.
Если бы у меня был шанс сказать что-то важное другим родителям – я бы сказала, что самое главное – это разговаривать и слушать. Разговаривать и слушать», – рассказала мать и актриса Виктория.
«Я увидел спектакль в сентябре только во время премьеры. Было желание переосмыслить это все. А еще у меня была тяжелая личная ситуация: отец заболел онкологией и в ноябре его не стало. Поэтому когда было принято решение, что мы участвуем в «родительской» части спектакля – то я как-то пришел с этими мрачными мыслями и сразу написал текст. А потом просто сокращал его, так как в начале было 10 страниц, а в итоге стало 3. И все эти части, которые остались – они прошли через сито осмысления: что важно, а что нет. Было больно, было страшно. С ноября до конца декабря я себя просто не чувствовал: я не понимал, что со мной происходит. Ни о чем мыслей не было. Но работа над этим спектаклем меня вытащила. Я до сих пор будто бы разговариваю с отцом. Я могу представить его слабость и слезы, могу его обнять. Он остался со мной в том числе благодаря этому спектаклю. Поэтому это мое спасение», – рассказал отец и актер Владислав.
Анна Ващенко / АА belsat.eu