Курс российского рубля потерял управляемость. Потянет ли он за собой беларусский рубль?
В начале года за американский доллар просили всего 70 российских рублей, в начале лета – 80, в конце июля – 90, а в середине августа – под сотню. «Белсат» спросил беларусскую экономическую обозревательницу и российского экономиста, что происходит и чего ждать беларусам.
На момент публикации официальные курсы от Центрального банка России – 101,04 российского рубля за доллар и 110,68 за евро. Правда, в российских обменниках доллар можно купить и за 95 российских рублей, евро – за 104.
Это может скоро измениться: 15 августа Центробанк России резко, с 8,5% до 12%, поднял ключевую ставку (это как беларусская ставка рефинансирования: от нее зависит процент по кредитам и депозитам для других банков). В теории, повышение этой ставки могло бы снизить инфляцию и укрепить национальную валюту России.
Сработает ли это на практике, не очевидно: на момент публикации на Московской бирже за доллар и евро просят разве что на пару российских рублей меньше, чем днем ранее. Укрепление никак не на десятки процентов.
Беларусский рубль также дешевеет относительно главных иностранных валют: в начале лета за доллар или евро в обменниках просили около 2,90 беларусского рубля, с конца июня и до августа – около 3, а с начала августа началось резкое падение, которое приостановилось 15 августа на отметках около 3,20 беларусского рубля за доллар и евро. Как и в России, в Беларуси курс Национального банка слабее того, чем в обменниках: по Нацбанку доллар стоит 3,27 беларусского рубля, евро – 3,58.
Тем временем на государственном телевидении Беларуси преподавательница Академии управления Ирина Новикова убеждает, что беларусы «перестали нуждаться в долларах», ведь «все можно купить за рубли».
Что все это значит, в эфире «Белсата» рассказали эксперты.
Беларусский рубль идет за русским экономическим кораблем
Беларусская экономическая обозревательница Татьяна Калиновская в комментарии «Белсату» отмечает: в Беларуси курсы сейчас меняются еще не так резко, как бывало раньше.
Беларусский рубль за день падал и на 10%, и на 20%, напоминает она. Сейчас изменения курса беларусского рубля не выглядят катастрофическими – особенно на фоне санкций в отношении Беларуси и ее главного экономического партнера, а также явно ненормальной политической ситуации. Изменение курса всего-то на пять копеек за день – это совсем не те масштабы, которые ждут беларусский рубль.
«Беларусская экономика словно привязана, такой маленький кораблик за большим российским кораблем, который сейчас тянется, – рассуждает Калиновская. – Все, что будет происходить с российской экономикой, а ничего хорошего там не будет происходить, будет отбиваться на беларусской экономике».
Калиновская уверена, что курс беларусского рубля будет ослабевать в зависимости от эффекта санкций на российскую экономику и от готовности Кремля к мирным переговорам в войне в Украине. Но делать более точный экономический прогноз она не берется: на российскую экономику влияют непредсказуемые политические решения, да и размер «подушки безопасности» России неизвестен.
Искусственное сдерживание цен пока не сломало беларусскую экономику, отмечает обозревательница. Список цен, которые регулирует беларусское государство, довольно широкий, но правительство дает ставить приемлемые торговые надбавки – жесткого дефицита в Беларуси нет, бизнес адаптировался. Большая инфляция сейчас не на товары, а на услуги, особенно зависимые от импортных товаров.
Если беларусский рубль по-настоящему обвалится или если появятся новые ограничения на покупку зарубежных товаров, «локальные дефициты» могут начаться и для простых потребителей, и для предприятий, говорит Калиновская. Даже обувь или лекарства беларусского производства зависят от импортных компонентов, которые нужно покупать за валюту.
Чего ждать от российского рубля?
Российский экономист Дмитрий Некрасов говорит «Белсату»: удивляться надо не тому, что сейчас за доллар просят 100 российских рублей, а тому, что год назад просили 50. В условиях войны ослабление валюты – нормальное явление.
«С началом войны у российских монетарных властей, в первую очередь у Центрального банка, по сути, исчезли основные инструменты масштабного влияния на курс, – объясняет Некрасов. – В норме когда курс укреплялся, они валюту скупали, когда курс ослабевал – продавали. У них была возможность десятками миллиардов долларов оперировать».
Укрепление российского рубля прошлым летом было совершенно ненормальным, продолжает он, но Центробанк России не влиял на курс, потому что просто не мог. Теперь Центробанк может свободно продавать разве что юани, да и те через Китай. Отсутствие многих инструментов масштабного влияния на курс и уменьшение объемов торгов по «валютам недружественных стран» приводит к большей изменчивости курса – на экономическом языке ее называют волатильностью. Какая-то резкая продажа больших объемов валюты может резко изменить курс, может сильнее ощущаться влияние сезона отпусков на покупку иностранной валюты.
«Если я говорю, что на горизонте полугода я, при прочих равных, не вижу перспектив для дальнейшего ослабления рубля, то это не значит, что он через две недели не может быть 120, – признает Некрасов. – Просто в силу того, что все это неуправляемо».
Если национальная валюта дешевеет, объясняет он, импортные товары дорожают, импорт сокращается (а у России и так положительный торговый баланс – экспорт больше импорта), поездок граждан за границу становится меньше. В экономике запускаются масштабные компенсирующие процессы. Без новых глобальных потрясений экономист ожидает «откат» курса российского рубля – но это может изменить, к примеру, внезапное падение цен на нефть.
Это не тот случай, когда очередной кредит «вытянет» беларусский рубль
Беларусский рубль Некрасов называет «производной от российского» – зависимость особенно усилилась после начала полномасштабной войны в Украине. Беларусь имеет отрицательное сальдо внешней торговли товарами (импортирует из других стран больше, чем экспортирует в них), а основной торговый партнер – Россия.
Если в таких условиях у основного торгового партнера «девальвация два раза в год», Беларусь будет вынуждена девальвировать собственную валюту, чтобы ориентированные на российский рынок производства оставались конкурентоспособными.
Краткосрочно на курс беларусского рубля могут влиять разные факторы, но в средней и долгой перспективе «он должен следовать за российским», говорит Некрасов. Один из факторов, который в короткой перспективе влияет на курс беларусского рубля – это «ритмичность» предоставления кредитов и субсидий от российских властей. В прошлом в беларусских кризисах, не связанных с Россией, российские стабилизационные кредиты помогали удержать курс беларусского рубля. Это именно краткосрочный эффект, подчеркивает экономист, но «на горизонте полугода-года» динамика курса беларусского рубля должна быть такой же, как у российского.
Алина Скрабунова, Алесь Новоборский belsat.eu
