«Лукашенко превращает Беларусь в помойку». Что значит мягкая аннексия, о которой говорит ОБСЕ
Парламентская ассамблея Организации безопасности и сотрудничества в Европе во время заседания в канадском Ванкувере заявила о мягкой аннексии Беларуси Россией. Корреспонденты «Белсата» разбирались с тем, что это такое, чем отличается от аннексии и оккупации и что это признание значит для нашей страны.
Участники заседания Парламентской ассамблеи ОБСЕ в ванкуверской декларации с одной стороны назвали Беларусь соагрессором, а с другой отметили, что Россия осуществила также и «мягкую аннексию» нашей страны. Упоминается «мягкая аннексия» Беларуси в одном ряду с «оккупацией грузинской территории и поддержкой сепаратизма в Молдове», а также с «беспричинной и незаконной» агрессией России против Украины.
Старший советник Светланы Тихановской Франак Вячорка сообщил «Белсату», что «еще год назад они не посмели бы так сказать, назвать вещи своими именами, а сейчас набираются смелости», и это тоже результат работы, которую ведут демократические силы.
Разница между аннексией и оккупацией
Согласно международному праву, аннексия –насильственное приобретение территории одного государства другим, обычно после военной оккупации территории. Государства, осуществляющие аннексию, обычно избегают использовать это слово при описании своих действий. Аннексия может быть узаконена, если ее признают другие государства и международные организации.
При этом аннексия не равнозначна оккупации, предполагающей захват и контроль определенной территории:
«Аннексия обычно следует за военной оккупацией территории, когда государство-оккупант решает закрепить свой физический контроль путем утверждения правового статуса. Аннексия территории – это, фактически, административное действие, связанное с завоеванием. Одного только завоевания недостаточно, скорее государство-завоеватель должно заявить, что сейчас оно суверенно над соответствующей территорией».
Как отмечает энциклопедия Britannica, «иногда, как в случае немецкой аннексии Австрии в 1938 году, покорение может быть совершено угрозой насилия без активных военных действий».
Разницу между оккупацией и аннексией можно проследить на примере российской агрессии против Украины. Так, аннексия Крыма произошла еще в 2014 году, когда полуостров был включен с помощью российских войск в состав РФ. Но так называемые «ДНР» и «ЛНР», как и оккупированные Россией части Запорожской и Херсонской области Украины, были аннексированы только 30 сентября 2022 года, когда их официально объявили частями РФ.
«Для оправдания актов аннексии в межгосударственных отношениях иногда инсценируется народное «волеизъявление» – в форме плебисцитов среди населения аннексированных территорий. Эти лжеплебисциты представляют фальсификацию народного волеизъявления, так как они совершаются в условиях военной оккупации государством, совершающим аннексию», – объясняла «Советская военная энциклопедия» в 1932 году.
Организация Объединенных Наций рассматривает аннексию как акт агрессии.
А что такое «мягкая аннексия»?
Термин «мягкая аннексия» не имеет четкого толкования в международном праве и является достаточно новым. Одним из первых, по крайней мере в отношении постсоветского пространства, его применил британский журналист Томас де Ваал, эксперт по вопросам России и Кавказа. Еще в 2008 году, анализируя агрессию РФ против Грузии, он заявлял, что «мягкая аннексия» – «возможно, величайшее наследие Владимира Путина своему преемнику». По его словам, с помощью мягкой аннексии Россия сумела «де-факто взять под контроль Абхазию, ослабить Грузию и раздражать Запад».
«Идея, которая на протяжении многих лет проявлялась в различных формах, заключается в том, что Россия использует политические, экономические и военные рычаги – все они далеки от традиционного вторжения – для использования этнических конфликтов в странах, которые ранее были в ее орбите. И цель в том, чтобы использовать эту напряженность,/…/, чтобы получить влияние в бывших советских республиках, не давая этим странам сблизиться с Западом», – объяснял «мягкую аннексию» в 2014 году эксперт Atlantic Council Ури Фридман.
В 2018 году Брайан Шленк Штрауб из Университета Нью-Йорка отмечал, что мягкая аннексия «иногда используется как синоним гибридной войны» да и в целом два этих явления обычно идут рука об руку.
«Россия, используя националистическую риторику, пропитанную мягкой аннексией и гибридной войной, дестабилизировала регион и добавила к нему буферную зону территории, воспрепятствовав при этом политическому продвижению Запада», – писал он.
Из экспертной сферы – в политическую
На Западе о мягкой аннексии Беларуси говорят уже не первый год, правда, до этого –только в экспертных кругах. Так, еще в марте 2021 года профессор Техасского университета в Арлингтоне Брайан Уитмор заявлял, что для контроля Беларуси России не нужны «официальное слияние или присоединение».
«Кремль достигает своих стратегических целей в Беларуси втихаря, неуклонно и методично. И стратегические последствия этой мягкой аннексии для США и их союзников в НАТО огромны», – предупреждал американский исследователь.
Об этом же заявлял в сентябре 2020 года и старший научный сотрудник по вопросам политики Европейского совета по иностранным делам Густаф Грессель, правда, без упоминания самого термина «мягкая аннексия». После того, как Кремль во время протестов решил поддержать режим в Минске, он говорил, что Александру Лукашенко «придется принять новые российские военные базы и размещение на беларусской территории», а «Украина будет иметь еще более длинную границу с территорией, на которой российские силы смогут маневрировать, делая страну более уязвимой».
«Этот сдвиг изменит региональный баланс сил на восточном фланге НАТО в ущерб альянсу. Европа теперь должна подготовиться ко всем этим изменениям», – призвал Грессель. Но впустую:
«Практический военный захват Беларуси Россией и использование ее территории для вторжения России в Украину, а также участие Лукашенко в политическом проекте Кремля, как внешнем, так и внутреннем, включая процесс внесения поправок в Конституцию, – все это признаки того, что Кремль достиг своей стратегической цели, мягкой аннексии Беларуси», – отметил 25 февраля 2022 года аналитик Стокгольмского Центра Восточноевропейских исследований Якоб Геденскуг.
И вот теперь термин «мягкая аннексия» в отношении Беларуси вышел из экспертного сообщества в политическое и был закреплен в заявлении Парламентской ассамблеи ОБСЕ.
Кто признает аннексию следующим?
Как заявил в комментарии «Белсату» координатор экспертной сети «Наше мнение» Вадим Можейко, никакие резолюции отдельно не имеют сильного эффекта, но в совокупности они приобретают большую силу. В результате даже те страны, которым не интересна политическая и демократическая ситуация в Беларуси, должны прислушиваться к этим заявлениям.
«Возможно, из-за такого давления удастся дожать Лукашенко. Надо понимать, что нет идеальных механизмов. Не только у нас, ни у кого их нет, никто их не знает, но очень важно идти по всем путям, по всем направлениям, не опускать рук. Впрочем, даже сами лукашенковцы это признают. Ведь, конечно, когда принимаются какие-то санкции, резолюции, они всегда говорят: да мы здесь не при чем, нам не страшно. А потом при любой возможности говорят: давайте эти санкции отменим, это неправильно, а давайте такие резолюции не принимать, начинают бороться за место в Совбезе ООН», – сказал он.
По словам эксперта, такие заявления о лукашенковском режиме – очень важны. Они создают образ страны, и как раз их учитывают контрагенты, принимая решения, касающиеся Беларуси. Поэтому важно, по его словам, чтобы эта тема звучала на различных международных площадках не только для решения уже существующих проблем, но и для тех, которые могут возникнуть.
Значительным шагом в признании угрозы России в Беларуси назвала декларацию по ОБСЕ и эксперт Atlantic Council Анна Любакова. По ее мнению, «другие организации и правительства должны сделать то же самое».
«Мы сталкиваемся с реальной угрозой независимости», – отметила она в Twitter.
Не дать замаскировать ситуацию в Беларуси
Представитель по иностранным делам Объединенного переходного кабинета (ОПК) Валерий Ковалевский в комментарии «Белсату» подчеркнул, что ванкуверская декларация ОБСЕ чрезвычайно важна, так как дает адекватную оценку действий России на территории Беларуси.
«Действительно, полного соответствия определению оккупации мы не наблюдаем. Но мы также понимаем, что Россия не будет делать это настолько открыто и грубо. Вместо этого они используют Лукашенко –нелегитимного, коррумпированного и абсолютно зависимого от Кремля, – чтобы проводить свою политику в Беларуси. Чтобы постепенно захватывать все сектора государственного управления в нашей стране и укреплять свой контроль над нашей территорией», – отметил политик.
Появление такой оценки в декларации по ОБСЕ, по его мнению, означает, что она совпадает с мнениями политиков, дипломатов и экспертов:
«Это тот документ, к которому будут обращаться национальные правительства стран ОБСЕ, которые будут вносить соответствующие изменения в свои стратегии по Беларуси».
По словам Ковалевского, этот документ должен помешать замаскировать ситуацию в Беларуси и сделать вид, что ничего плохого не происходит.
При чем тут Вагнер и ядерное оружие
Политик напомнил, что сохранение суверенитета Беларуси остается одним из главных направлений работы Объединенного переходного кабинета и демократических сил, особенно с момента полномасштабного вторжения России в Украину.
«Многое делается, чтобы привлечь внимание к этой проблеме. Чтобы поменять тот язык, который описывает ситуацию в Беларуси. Чтобы у зарубежных правительств была адекватная оценка происходящему. Чтобы они не говорили, что это обычные отношения двух стран. Ведь одна страна, которая уже показала свою враждебность в регионе, поглощает другую», – подчеркнул представитель ОПК.
По мнению Ковалевского, признанию мягкой аннексии поспособствовала с одной стороны длительная поддержка Лукашенко российской агрессии против Украины, которая «не снижается, а становится более объемной». А также последние события – размещение ядерного оружия и приглашение в Беларусь ЧВК Вагнера.
«Проблема в том, что Лукашенко сейчас стягивает в Беларусь все худшее из России, что может быть, превращая нашу страну фактически в помойку, в проходной двор, где все, что возможно, может происходить. Нас ставят на путь конфронтации с нашими европейскими соседями», – заявил политик.
По его словам, это создает новые угрозы и ведет к ухудшению международной ситуации для Беларуси, из-за чего «наша страна может еще глубже быть задействована в конфликтах – не только против Украины, но и против других соседей».
Тем временем Лукашенко не считает, что теряет суверенитет. 20 июня, выступая перед министрами иностранных дел стран ОДКБ, он заявил, что независимость потеряла не Беларусь, а европейские страны, которые отказались от дешевого российского газа. По его мнению, именно низкие цены на него являются показателем суверенитета. Правда, больше такого определения этого термина мы нигде не нашли.
На встрече с журналистами 6 июля, отвечая на вопрос, не жалеет ли он, что поделился частью беларусского суверенитета ради сохранения власти, Лукашенко отметил, что полностью осуществляет власть в беларусских границах, поэтому, мол, никому суверенитет не «отдал». При этом ответить на вопрос о судьбе российских наемников-вагнеровцев в Беларуси он не смог – «вопрос явно не ко мне».
Макар Мыш / АА belsat.eu
