«Я полякам все уши прожужжал о Гродно». Беларусский художник Ярослав Кирвель – о Варшаве, свободе и портрете Лукашенко
Светлана Тихановская рядом с Зеноном Позняком? Почему нет? 20-летний художник из Беларуси Ярослав Кирвель сам создает такую «политическую ситуацию». «Не знаю, случится ли такое в реальности, но в моей комнате их портреты стоят рядом», – говорит он. С человеком, который нарисовал более сотни портретов известных беларусов, общаемся, сидя на скамейке, рядом с Академией искусств в Варшаве.
Голубая кепка, синие глаза, розовая кофта с надписью «Бессмертный». В руке – студенческая пицца.
«Ага, бессмертный и голодный. Не спрашивай о серьезных вещах, пока не даем», – смеется Ярослав Кирвель.
Ужин у Некляева
Серьезное – это пересдача английского языка в Академии и предстоящая выставка в Варшаве, которую предполагает открыть в октябре. А не всерьез – пицца, которая «начинает уже надоедать».
«Ем ее постоянно. В итоге начинаешь просто снить нормальную еду, которую в детстве не хотел есть, потому что хотел пиццу… В последнее время бабку хочется», – признается Ярослав.
Глотаем слюни. Сочный образ беларусской бабки со шкварками, созданный голодной мечтой художника, несколько секунд соблазнительно витает в разогретом варшавском воздухе и исчезает навсегда. Ярослав, между тем, вспоминает ужин у Некляева.
«Написал ему, что сегодня в Кракове, и забыл. Думаю, не отвечает, ну ничего же не поделаешь. Просыпаюсь, смотрю – сообщение: если вы в Кракове, то давайте ко мне. Я такой –ого! И поехал на эту Новую гуту. И его жена приготовила нам тогда ужин. Такой простой, беларусский. Картофель, котлеты, салат…» – перечисляет Ярослав.
Рассказывает, что портрет беларусского писателя и бывшего кандидата в президенты (пицца доедена, гастрономическая тема больше не вернется) Владимира Некляева войдет в экспозицию изображений других выдающихся беларусов, которую покажет на выставке осенью. Светлана Тихановская, Павел Латушко, Зенон Позняк – более сотни картин.
«Все, наверное, не поместится. Думаю, на две части разбить. На одной будут только портреты. На второй – рисунки с концертов и мероприятий. Первую думаю показать в Музее свободной Беларуси, вторую – на площадке, которая лучше всего подойдет работам с концертов», – говорит художник.
«С Тихановским только взглядами перекинулись»
Все картины ждут теперь своего часа в небольшой комнате, которую снимает Ярослав на варшавском Торгувке. И это единственное пока место на планете, где Зенон Позняк дружелюбно соседствует со Светлана Тихановской. Если поверить в тезис Уйльда, что жизнь подражает искусству (а не наоборот), то стоит уже ждать скорой встречи политиков.
«Вот такая у меня сейчас политическая ситуация, которую сам и создал», – смеется Ярослав.
Обоих политиков рисовал во время мероприятий. Позняка – на одной из лекций, Тихановскую – два раза: на пресс-конференции и на фестивале «Яднайся». Последний ее портрет, который считает более удачным, подарил Тихановской по окончании торжества. Но надеется, что беларусский лидер ему еще попозирует («Портретов президентов много не бывает»).
Тогда, в июне, успел перекинуться со Светланой Тихановской несколькими словами. Напомнил ей, что он тот самый парень, которого задерживали в Гродно в конце мая 2020 года вместе с ее мужем – Сергеем Тихановским.
«Нет, флешбеков каких-то вьетнамских я не переживаю сейчас. Меня же там не пытали… особенно. «Разденься», «Три раза присядь» – и все. Тихановского видел, когда сидели в коридоре в этом Ленинском РОВД на улице Дубко. Разговаривать не могли – там мент и там мент – да еще полковник пришел. Только взглядами перекинулись. Мне тогда было 17 лет. Ну и хорошо, что так. Выпустили ночью. Если бы было на год больше, может, до сих пор сидел бы», – отмечает Ярослав.
В Гродно был «хорошистом», в Варшаве – отличник
Художник поправляет свою голубую кепку, задумывается и достает из сумки блокнот с карандашами. Он рисует везде. Сегодня, во время нашей неторопливой беседы, делает набросок здания ректорского корпуса Академии искусств – бывшего дворца Чапских (тех самых, герба «Лелива», которые оставили значительный след и в беларусской культуре).
После задержания Ярослав жил и учился в своем родном Гродно еще два года. Через несколько месяцев мог получить диплом Гродненского колледжа искусств. Но решил не рисковать. Уехал в Польшу в конце февраля 2022 года – на третий день после начала войны в Украине.
«Я такой сон время от времени вижу в Польше. Будто приехал в Гродно, гуляю по Гродно и думаю: холера, а как же мне теперь вернуться назад, чтобы меня погранцы не задержали? Интересно, что вопрос, как туда попал вообще, я себе во сне не задаю», – рассказывает со смехом Ярослав Кирвель.
Он – гродненец до мозга костей, до последнего волоска кисти. С варшавскими гродненцами имеет не просто физическую – мистическую связь. Вспоминает о музыканте и бывшем политзаключенном Игоре Банцере, чей портрет нарисовал еще на родине и чьи глаза были самые неуловимые («Не выспался тогда и постоянно спал»). Вспоминает также беларусского добровольца из Гродно Чарли, портрет которого написал в октябре 2022 года.
Вспоминает музыканта Алеся Денисова, которого рисовал в быстром режиме, но чье изображение попало в портфолио при поступлении в Варшавскую академию. Там же были и портреты Маргариты Левчук, Никиты Мелкозерова, Всеслава Пашкевича и многих других.
«Интересно, я же в Гродно учился в польской школе, которая сейчас уже русскоязычная. И думал поехать в Польшу. И вот теперь я здесь – и думаю доучиться и вернуться в свой Гродно. Надеюсь, когда получу диплом, Беларусь уже будет свободна. Поэтому у Беларуси есть фора – 4 года», – улыбается Ярослав.
Первый курс художественной Академии – уже за спиной. Студент признается, что в плане академизма образование в Гродненском колледже было сильнее. Но в Варшавской академии – больше свободы: «Никто над тобой не стоит, просто направляют». И это самое важное для художника. В Гродно был «хорошистом». Здесь – отличник по всем дисциплинам, где необходимо рисовать. На итоговый просмотр в Академии выставил беларусских Чинчинов – Михаила Зуя и Дмитрия Есеневича – в полный рост. И минские ворота города.
«Во все задания академии вставляю Беларусь, – смеется Ярослав. – На группу дается три отметки на отлично. Я был одним из трех. На 5 с плюсом оценили, по 5-балльной системе. Да, круто. Но, с одной стороны, у меня две пятерки с плюсом, а с другой – пересдача по английскому. Ух, мне бы на тройку сдать».
Христос с крестом и лошадь с рождественскими яйцами
Ярослав щурится и присматривается к зданию. Меняет карандаши. Советует нам подойти к конной статуе слева от фасада (копия памятника итальянского кондотьера Бартоломео Коллеони, оригинал находится в Венеции) и посмотреть на определенные элементы лошади, расписанные студентами-художниками («Лошадь с рождественскими яйцами»). В этом тоже свобода. Никто здесь за расписанные яйца на Окрестина не бросает.
Кондотьер со средневековой суровостью всматривается в сторону Краковского предместья. А художник снова возвращает нас в Гродно. Здесь, на варшавском Новом святе, в 30 метрах от Академии, стоит базилика Святого Креста, в которой покоится сердце Шопена, а на входе посетителей встречает скульптура Христа с крестом, точная копия которой возвышается перед гродненским Фарным костелом.
«Мне один учитель из академии так и сказал: «Господь должен чувствовать себя как дома, глядя на статую Христа». Вот я и чувствую», – говорит Ярослав Кирвель.
Чуть позже, прогуливаясь по Краковскому предместью, делаем фото Ярослава на фоне Христа. И действительно: и Христос, и Кирвель выглядят на нем совсем по-гродненски, по-беларусски. Только вместо креста на шее Ярослава – наушники. Но, позируя, художник пытается делать мучительный вид, и надпись «Бессмертный» на фоне Христа начинает играть глубокими смыслами. Возможно, связать и спаять в своем представлении Варшаву и Гродно, Беларусь и мир, Тихановскую и Позняка – это и есть крест для этого 20-летнего парня в синей кепке.
«Ну ты придумал! Крест… Я обычная радуга. Не каждый художник родился в День дурака. Да, я 1 апреля на свет появился. Шут – это часть меня. Но в последнее время какая-то задумчивость нападает. И у меня спрашивают: «Ярик, почему такой угрюмый?» А я не угрюмый и не грустный – просто на своей волне. Луна в облаках. Она сама приходит и сама уходит. Но все чаще и чаще появляется», – делится Ярослав.
«Чел, ты как в американском суде»
Мы думаем, что каждый художник немного шут. Ярик вспоминает Шагала. Кажется, что хотел бы столько сделать для города, сколько Марк Шагал – для Витебска (однако хорошо известный варшавским беларусам мистер Марк называет Ярослава Ван-Гогом – за любовь к желтому).
«Я полякам уши прожужжал своим Гродно. Договорились, что поедем туда на пленэр, когда уже будет победа. Я им Гродно буду показывать», – говорит Ярослав и всматривается в варшавское небо.
Общаемся о Ленике Тарасевиче (его портрет также будет на выставке) и о том, как беларусы влияют на культурное пространство Польши, о сарматской традиции рисовать портреты знаменитых шляхтичей («Так вот кто ты!» – восклицает моя коллега-журналистка). Бывший дворец Чапских почти готов.
«Люблю архитектуру рисовать, – признается. – Она всегда тебя ждет, со зданиями не надо договариваться, чтобы тебе попозировали. С людьми – тяжелее. Вот же, почти все уже готово к выставке, но на Вольского и Латушко скетчинги делал, наброски такие, поэтому хочется, чтобы посидели и попозировали мне. Это же Лявон Вольский, его нужно хорошо нарисовать. И они согласились, но проблема, что свободного времени не имеют», – сетует немного на прототипов для своих работ Ярослав.
Вечером в тот же день рисовал на мероприятии в пространстве «Пад жырандоляй». Оттуда – новые портреты: актеры Олег Гарбуз, Кристина Дробыш, Юлия Шевчук и другие. Ярослав Кирвель приходит – и документирует. Художественно.
«Мне Александр Помидоров полушутя говорил: «Чел, ты как в американском суде, и как только мы вернемся в Беларусь и сделаем судебную реформу, тебя поставим главным судебным художником», – улыбается Ярик.
«Нет, ну если суд над Александром Лукашенко будет, я должен 100% там рисовать. Но просто так Лукашенко не хочу рисовать. Да пошел он в баню», – подытоживает художник.
Синяя кепка в небе
Ждем от Ярослава Кирвеля как раз такого портрета Александра Лукашенко – с вертикальными полосами прутьев во весь формат. А чтобы сбылось – он бросает в варшавское небо свою голубую кепку.
«Кто его знает, пойдет сегодня, напишет такой портрет Лукашенко за решеткой – и назавтра сбудется», – говорю коллеге.
«Ну ведь жизнь подражает искусству», – смеется она.
Солнце все больше. Прощаемся на перекрестке Нового свята и Свентокшиской. Обещаем обязательно встретиться на открытии выставки в Варшаве («А может, в Гродно?»). Ярослав надевает наушники и сразу делается немного задумчивым («Слушаю только беларусское»). А автор этих строк возвращается домой с мыслью приготовить на ужин настоящую зашкваренную бабку (не знаю, о чем думает моя коллега – убежденная веганка).
Дмитрий Мирош / Авер belsat.eu
