В марте 2022 года Олег Бородин увидел, как два подвыпивших российских офицера на улице Гомеля объясняют уже также тепленькому гомельчанину «политику партии» о «предупредительном ударе по Украине». Такое «мракобесие» так возмутило Олега, что он начал снимать разговор на телефон. Итог: КГБ – ГУБОПиК – «покаянка» – изолятор. Свой тюремный опыт бывший политзаключенный подробно описал в книге, которая почти готова к изданию в Израиле. Именно в этой стране он сейчас живет и работает. Дело только за иллюстрациями, говорит Олег в разговоре с «Белсатом».
«Что-что, а память фотографическую имею хорошую. По образованию я художник, имею 6-летний опыт в полиграфии. Поэтому иллюстрировать книжку буду собственными рисунками. Возможно, появится в ней и худосочный лысый подполковник со злым лицом – из ГУБОПиКа», – говорит бывший политзаключенный Олег Бородин.
«Не вечный холод и собачья еда – люди стоят перед глазами»
Правда, два «чекиста», которые его допрашивали в КГБ, были настолько размытые и не запоминающиеся, что уже стерлись из памяти, признается он. Но третьего Бородин помнит – «25-летнего «мальчика» в очках, с заплывшими жиром глазками», который «гнул свою линию».
Однако самые яркие образы, которые «засели в памяти», – это три политзаключенных, с которыми Олег сидел в камере гомельского ИВС: айтишники Виктор Кулинка и Андрей Уткин и железнодорожник Александр Лучинович. Все трое, как и Олег Бородин, были задержаны в конце марта 2022 года. Все проходили по одной и той же статье – 361-4 («Содействие экстремистской деятельности»). Все обвинялись в одном и том же: якобы присылали или публиковали в сети фотографии и ролики с перемещением российской военной техникой.
«Спокойное, немного рассеянное лицо Виктора Кулинки с небольшим хохолком и бородкой. Отстраненный взгляд через очки на тюремный пол Андрея Уткина. И Александр Лучинович с его железной уверенностью, что все делает правильно, с непоколебимой правотой в глазах. Не вечный холод и собачья еда, не постоянные шмоны с выводом в коридор на растяжку, а именно эти ребята стоят у меня перед глазами», – говорит Олег Бородин.
Александр Лучинович и Андрей Уткин были осуждены на два года колонии общего режима. Виктор Кулинка – на три года усиленного режима. Олега Бородина неожиданно выпустили на свободу после 15 суток ареста.
«Каким-то чудом я оттуда вырвался», – вспоминает он.
«Это была партизанская война»
Через пять дней Олег выехал из Беларуси (Москва – Ереван – Тбилиси), а спустя несколько недель узнал, что «силовики» объявили его в розыск и завели уголовное дело по статьям 361-4 («Содействие экстремистской деятельности») и 130-1 УК («Разжигание вражды»).
«С большими трудностями я вывез семью из Беларуси, так как ГУБОПиК выставил прямой ультиматум: свободный выезд семьи в обмен на мое возвращение в Беларусь», – рассказывает бывший политзаключенный. Позже, вместе с семьей, он переехал в Израиль, где и решил опубликовать свои воспоминания под рабочим заголовком «Цена свободы – 15 суток».
Олег Бородин рассказывает, что жил в Гомеле на проспекте Победы недалеко от железнодорожного вокзала и с начала марта почти ежедневно видел эшелоны с военной техникой, которые проходили через вокзал. Если вначале эшелоны шли только вечером или ночью, то позже уже и днем, «нагло и без какой-либо конспирации». Почти в центре промышленных зон города или на закрытых территориях БЖД разворачивались защитные мобильные спутниковые узлы связи. А на запасных путях железнодорожных станций вокруг Гомеля стояли пассажирские вагоны РЖД – с военнослужащими под вооруженной охраной беларусского ОМОНа и милиции. Там же работали полевые кухни, которые кормили «еще вторую армию мира».
«Когда ВСУ уничтожили северную группировку российских оккупантов под Киевом, с облегчением наблюдал, как по центру Гомеля тянулись похоронные кортежи из десятков российских санитарных автобусов.
Знакомые врачи рассказывали и тайком показывали видео из гомельских больниц, заполненных ранеными оккупантами. В моргах не хватало мест, и складывать трупы начали в вагоны-рефрижераторы Беларусской железной дороги», – рассказывает Олег Бородин.
Он вспоминает, как один медик рассказывал ему, что в морг пришли россияне и приказали подготовить для вывоза «12 тел». «Каких 12? У нас здесь около сотни лежит. Куда их?» – отреагировали работники морга. «Куда хотите. Нам для статистики нужны 12 трупов, и не больше», – услышали в ответ.
По мнению Олега Бородина, беларусы, в частности жители Гомельщины, внесли своими партизанскими действиями весомый вклад в то, что ВСУ отразило наступление россиян под Киевом.
«Вот эти пять-шесть дней, когда российские эшелоны стояли колом в Беларуси, дали возможность украинцам подтянуть резервы и отбросить врага от Киева. В этом был и беларусский вклад, и нельзя этого отрицать», – считает наш собеседник.
Он рассказывает, что это действительно была партизанская война, так как даже 16-летние подростки тянули на железнодорожное полотно бревна и мусор, чтобы создать препятствия для российских поездов.
«Один чекист, второй чекист – каждый по очереди…»
Бывший политзаключенный вспоминает, что в КГБ, куда его привезли после задержания 29 марта 2022 года, его обвиняли в «порицании российской армии». Он уточняет, что кагэбэшники вычислили его по видео камер наблюдения, которые находились возле магазина «Дионис», и окончательно идентифицировали по записям камер внутри магазина, где Олег был без маски, с открытым лицом.
«Эти пьяные российские офицеры рассказывали гомельскому ябатьке о всей грандиозности и важности «спецоперации» для самих же украинцев и о дальновидности большого Путлера с его упреждающим ударом по Украине. Я просто должен был снять это для истории. А потом зафиксировал на телефон и манерную прогулку этих вояк по Привокзальной площади Гомеля с пакетом алкоголя и закуски», – еще раз вспоминает, как все происходило, Олег Бородин.
Кроме видео с пьяным российским офицером возле Гомельского «Диониса» кагэбэшники нашли еще видеозапись, на которой на дороге валяется красно-зеленый официальный флаг, сорванный ураганом. Спрашивали, почему не поднял. Нашли также старый скрин с голыми Путиным и Лукашенко, которые принимают ванну, заполненную кровью.
«По сути, информация о моих снимках возле «Диониса», была единственной, за которую меня взяли. Ведь все остальные фото и видео были мною заранее удалены. Уголовные статьи на меня повесили уже после тщательной проверки переписки в телеграм-каналах», – объясняет Олег Бородин.
Как рассказывает гомельчанин, в КГБ его не избивали, но пытались манипулировать и провоцировать.
«Я четко осознавал, что несколько раз сотрудники КГБ, используя те или иные формулировки, задавая провокационные вопросы, объявляя вслух свои выводы, подводили меня под конкретные заявления, которые можно было бы использовать для возбуждения уголовного дела с более жестким и серьезным сроком», – утверждает мужчина.
Он добавляет, что подписал протокол допроса только после того, как он был исправлен «слово в слово» согласно его замечаниям.
В КГБ Олега вынудили записать «покаянное видео». Текст «покаяния» готовился заранее. Четыре пункта: назваться, сказать, что сделал, покаяться и предупредить других такого не делать («мол, я был глуп, слеп и недалек, а вы будьте бдительны, потому что это все козни Запада»).
«Стол и стул, что им еще нужно? Есть куда посадить, есть где ответить. Напротив тебя постоянно камера включена. Выходят, приходят, задают вопросы. Потом сидишь и полчаса ждешь, снова приходят. Один чекист, второй чекист, каждый по очереди», – так описывает атмосферу допроса в гомельском КГБ Олег Бородин.
Перед камерой «покаяния» гомельчанину пришлось стать и в ГУБОПиКе, куда сотрудники КГБ передали Бородина.
«В еде находил клочки женских волос»
Олег Бородин подробно рассказывает про чудовищный «обезьянник» в РОВД Центрального района Гомеля, «где задержанных не считали за людей», про железный автозак-холодильник, в котором по дороге в ИВС отсчитывал секунды, про суд и 15 суток, проведенных в таких же промерзших камерах изолятора, где бывший политзаключенный потерял, как утверждает, 11 кг веса.
«Было несколько случаев, когда в еде находил клочки женских волос. Или в пустом супе – покусанные куски крабовых палочек, которые повар бросал в котел, отрывая, по – видимому, от самого сердца – чтобы мы не подохли. Попадались остатки целлофана в макаронах. Некоторых тошнило из-за этого…» – рассказывает Олег Бородин.
Он не ожидал, что его выпустят после 15 суток. Понимал, что «следаки» используют административный арест как запас времени, чтобы нарыть в телефоне больше компромата – на уголовное дело. По-видимому, в случае Бородина это не удалось сделать – видео и фото российской техники он удалил за несколько дней до задержания. Более глубокой экспертизы телефона на тот момент силовики еще не сделали, так как телефон КГБ передало сначала в РОВД, и только потом он «ушел» в ГУБОПиК.
«Может, в ГУБОПиКе подумали, что я, имея фирму, имущество и семью с детьми, и так не оставлю Беларусь и буду у них на виду? Не знаю», – говорит бывший политзаключенный.
Когда позже докопались до комментариев в телеграмме, Олег был уже в Грузии. Там и узнал о возбуждении на него уголовного дела.
«Хоть на одну правильную пулю, но хватит»
Бывший политзаключенный говорит, что о жизни в Тбилиси можно было бы написать отдельный интересный текст. Начинал там от обычной сборки мебели, через некоторое время стал директором мебельного производства. Пытался создать в Грузии первую беларусскую типографию «Альба», которая успела выпустить серию открыток и плакатов антивоенной и беларусской тематики (и одежды с национальной беларусской символикой).
Еще открыл семейную ремесленную мастерскую, в которой вместе с детьми изготавливал сувениры и игрушки из дерева. Это дело Олег Бородин продолжает и в Израиле, но, как утверждает, уже на новом уровне. Мерч называется MAViA.
«Нет, это не бизнес, больше отдушина. Когда дождался приезда семьи в Тбилиси, то хотелось сделать что-нибудь для детей, так как у них ничего не было. Сначала сделал деревянную машинку, потом замок, деревянный самолетик – ну и полетело. Дело продолжаем и в Израиле, но уже более основательно и с таким нормальным акцентом», – рассказывает Олег.
«Нормальный акцент» – это значит помощь Украине. MAViA участвовала недавно в украинском фестивале «Вышиванка» в Израиле. Выставляли на нем миниатюрные деревянные кораблики и самолеты ВСУ, фигурки девочек в украинских нарядах. Все средства, собранные на фестивале, пошли на поддержку украинской армии.
«Надеюсь, хоть небольшой вклад в победу украинцев эти игрушки сделали. Скажем так: хоть на одну правильную пулю, но хватило», – говорит Олег Бородин.
Семья Бородиных живет сейчас в небольшом городке в Израиле. Олег работает в частной мебельной компании, принимает активное участие в деятельности Ассоциации беларусских политзаключенных (входит в инициативную группу), рисует, дописывает воспоминания и ходит на курсы иврита. Очень надеется, что со временем семья переберется в центр страны, где есть беларусскоязычные диаспоры последних волн эмиграции. Ведь беларусский язык забывается.
«Здесь или иврит, или русский. Беларусский забывается очень быстро. А хочется передать беларусскость детям. Дочь пошла в израильскую школу, сын – в садик. В семье раньше я один разговаривал по-беларусски, но сейчас и я начинаю забывать», – с грустью в голосе констатирует наш собеседник.
Олег говорит, что очень благодарен Израилю, где нашел безопасность и убежище, но полюбить эту страну так, как Беларусь, пока не получается.
«Хорошая страна, интересная культура, старые традиции, необычные люди, но эта земля –другая и чужая… Придет время – и мы все сможем вернуться на уже свободную родину», – говорит он на прощание.
Дмитрий Мираш / ВК belsat.eu
