«За вечер вывезла почти целый этаж общежития». Как фельдшер «скорой» работает во время коронавируса
Во всем мире – пандемия коронавируса, в Беларуси – 51 подтвержденный случай. Большая нагрузка в эти дни ложится на плечи медиков. И в первую очередь с потенциальными зараженными сталкиваются бригады скорой помощи. Belsat.eu пообщался с фельдшером минской «скорой», которая регулярно приезжает за теми, кто контактировал с зараженными.
Рабочий день Анастасии значительно дольше, чем у людей других профессий. Уже шесть лет она – фельдшер скорой помощи, к тому же старшая бригады. На ней ответственность за слаженные действия коллег – и за спасенные жизни. Некоторыми рабочими моментами девушка делится в своем Instagram, где в последние недели начали появляться фото в защитных костюмах.
Как изменилась работа «скорой» во время коронавируса? С какими странными случаями приходится сталкиваться и страшно ли Анастасии самой заразиться? Об этом она рассказала в интервью нашей корреспонденту.
«Костюмов на всех не хватает»
– Помните ли вы свой первый «коронавирусный» вызов, когда пришлось надеть специальный костюм?
– Да, впервые защитный костюм я одела в ночь, когда обнаружили первый случай коронавируса у иранского студента (28 февраля – прим. Belsat.eu). Примерно в половине первого поступил звонок на «скорую». Сначала им занималась другая подстанция, так как парень находился тогда в своей девушки, а примерно в 4 утра предупредили уже нас, что нужно вывезти его контакты – друзей, однокурсников, всех, кто проживал с ним в общежитии БНТУ.
– Из чего состоит экипировка бригады на таких вызовах?
– В первые дни после того случая у нас был только хирургический тонкий халат, короткие бахилы-тряпки, шапочка, респиратор, маска и перчатки, а потом появились высокие бахилы. Они очень неудобны, так как можно на ходу зацепиться об что-то и упасть, поэтому мы цепляли на ноги шапочки.
А недавно нам начали выдавать противочумные костюмы с полной экипировкой. Правда, дают их только одному человеку в бригаде, который и едет на вызов. В нашей бригаде старшая я, поэтому своих коллег я обычно оставляю на подстанции.
– То есть, за потенциальными зараженными вы едете одна?
– Да, я никогда не отказываюсь. Сейчас у нас действует негласное разрешение руководства: если мы видим, что пациент «контактный» – едем одни, только с водителем. Его я буквально «запечатываю» в кабине, заклеиваю все окна.
Во-первых, это делается, чтобы минимизировать количество контактов и снизить риск для бригады. Во-вторых, финансирование не железное и на всех костюмов не хватает. Руководство моей подстанции с боем выбивает экипировку, поэтому стараемся экономить по возможности.
12 часов подряд возила «контактных»
– Как часто вам приходилось забирать больных коронавирусом?
– Мне очень часто приходилось выезжать за «контактными» и предполагаемыми инфицированными, так как я работаю в районе, где много общежитий. Один из последних зараженных – мужчина, который скрывал, что вернулся из Италии, потом заразил сына, а тот – свою однокурсницу. И вот эта однокурсница проживала в общежитии. Всех однокурсников парня попросили сдать анализ, так как симптомов ни у кого не было. И таким образом обнаружили эту девочку. За вечер я вывезла почти весь этаж общежития. Сначала «простудных», а потом, когда у парня [лабораторно] подтвердился коронавирус – всех остальных.
Работы очень много, так как из-за одного зараженного забирают всех «контактных». В тот день я день начала в половине пятого вечера, а закончила в половине четвертого утра. Почти 12 часов я возила «контактных».
Я привозила их в больницу, возвращалась на подстанцию, переодевалась, обрабатывали машину дезинфицирующими средствами. Вдруг мне опять говорят: «Есть еще» контактные «, возьмешь?» Я надеваю новый костюм, забираю их, еду на дезинфекцию… И так несколько раз подряд.
– Кого обычно при транспортировке помещают в капсулы?
– Это люди с подтвержденным заражением. Вся эта паника, что мы что-то скрываем и якобы ночью вывозим зараженных – неправда. Чаще всего, когда нас фотографируют у какого-то здания в костюмах – это значит, что мы вывозим «контактных» или тех, кто вернулся из-за границы. Мы обязаны их обследовать. Еще многое зависит от того, когда они вернулись в Беларусь, контактировали ли с зараженным, имеют ли симптомы.
– Если человек звонит в 103 и перечисляет симптомы коронавируса – это считается экстренным вызовом?
– Это должно работать следующим образом: если человек жалуется на повышенную температуру, диспетчеры должны выяснять, возвращался ли он из-за границы или сидел дома. На практике я часто сама перезваниваю человеку и задаю уточняющие вопросы. Ведь бывает так, что записывают: «Была температура утром, сейчас 36, из Ирана». А когда я повторно набираю, выясняется, что человек уже 9 месяцев не покидал Беларусь.
Про страх и профессиональные шутки
– У вас лично нет страха самой заразиться коронавирусом?
– Я уже шесть лет работаю на «скорой» и ежедневно сталкиваюсь с разнообразными вирусами и инфекциями, но мне на них не дают костюм. Мы постоянно работаем с инфекционными заболеваниями: например, однажды я находилась в одной квартире с туберкулезными больными. Поэтому страха нет, есть просто настороженность.
Я специально не посещаю родителей, не хожу в общественные места. Не столько для того, чтобы самой не заболеть, сколько, чтобы не распространять вирус, если сама заражусь где-то на работе. Устроила себе маленькую самоизоляцию.
– Как часто люди сами себе «диагностируют» коронавирус? Сталкивались с пациентами, уверенными, что они заразились?
– У меня пока была только одна такая пациентка. Вызвала, чтобы мы срочно сделали ей анализы. Сколько я ни пыталась ей объяснить, по каким критериям их делают – это не срабатывало. Мы очень долго пытались ее убедить. Но женщина рассказывала, что три месяца назад ее подруга болела бронхитом, а она сегодня утром проснулась попить воды и дважды кашлянула. Все, спасайте! Мы с час «танцевали с бубнами» вокруг нее. Естественно, это было в четыре утра.
Не могу сказать, что у людей какая-то особая паника. Неадекватные вызовы были ранее и сохраняются в том же процентном соотношении.
Иногда нас пытаются завернуть в пакеты. мол, «чего вы приехали, у вас же каронавирус!» При этом они же сами нас и вызвали! Как правило так поступают люди, которые вызывают без повода и начинают предъявлять претензии, мол, почему долго ехали. А у них на самом деле соринка в глазу, прыщик, горло болит и тому подобное.
– А вам разве нельзя оформить такие вызовы как ложные?
– В законодательстве есть только понятие «заведомо ложный вызов». Это когда человек сам признается, что вызвал «скорую», чтобы пошутить. Обычно никто не признается. А если «мне показалось, что я умираю» – мы не имеем право отказать. Фильтрация вызовов теперь отменена, поэтому даже «не хочу идти в аптеку« будет поводом.
– У вас с коллегами уже появилась профессиональная шутка про коронавирус за последние недели?
– Надо мной шутят постоянно! Во-первых, потому, что я очень много вожу «контактных». Во-вторых, у меня аллергия на некоторые дезсредства и после обработки ими она обостряется, начинается кашель. И все шутят, что у меня коронавирус. Когда иду по подстанции, сразу отскакивают в сторону.
Но эти шутки не свидетельствуют о нашем несерьезном отношении к проблеме. Это психологическая защита, ведь работа действительно очень тяжелая и вызовов очень много.
Катерина Андреева, belsat.eu
