«Я не должен был вам этого говорить». Большое интервью Кончаловского «Белсату»

[vc_row][vc_column][vc_column_text]Российский кинорежиссер рассказывает, почему его соотечественники не могут соорудить капитализм, кто хочет развалить Россию и что такое российская мечта.

Алина Ковшик: Андрей Сергеевич, ваш последний фильм, который отметили на на Венецианском кинофестивале называется «Рай». А ваш рай где?

Андрей Кончаловский: Ну, рай в душе должен быть. Но обстоятельства бывают разные – сейчас мой рай только в мечтах.

В 2012-м вы говорили, что Россия находится на стадии феодализма. На каком этапе Россия находится сейчас? Как вы относитесь к тому, что происходит?

Я не могу сказать, что Россия очень изменилась с точки зрения своей социальной структуры. Мы действительно находимся в очень архаическом обществе.

Но мы не одни там: многие культуры находятся на этом уровне развития, когда страна не проходила через формирование республиканских сознаний, буржуазии и таких активных цивилизационный движений.

Но это значит, что мы катимся назад. Наоборот, Россия сейчас находится на большом подъеме. Когда я говорю «подъем», это не значит, что я имею в виду, что стало больше еды или дорогих вещей. Я имею в виду, что страна консолидировалось. Люди перестали в ужасе оглядываться вокруг. Такая неясность была после перестройки.

Мало государства в государстве. Надо побольше

А что им помогло консолидироваться?

Ну пришли в себя. Во-первых, государство консолидировалось.

Государство – вы имеете в виду Владимира Путина?

Хорошо сказать, что государство – это Владимир Путин. Безусловно это и Путин. Но сейчас еще мало государства в государстве. Надо еще больше, на мой взгляд. Тем не менее, страна перестала ковылять где-то, ее уже воспринимают как серьезную политическую, и не только, силу в мире. Ее перестали игнорировать.

Россия показала свою силу – зашла в Крым, на Донбасс. Как вы считаете, что произошло?

Донбасс тут не причем.

Не причём? Но именно это подняло рейтинги Владимира Путина.

Донбасс – не часть России. Донбасс – часть русской культуры. А Крым – это территориально часть России… Я там был. Я снимал кино.

И что вы там увидели? Какими были ваши впечатления?

Очень приятно – как 50 лет назад.

Я очень люблю Крым. Я там провел большую часть детства. Я думаю, что это был единственное возможный правильный сегодня ход.

Я даже видел документы, о том, что американцы в Крыму должны были ставить свою базу.

Конечно, Россия этого допустить не могла, на мой взгляд. Поэтому обстоятельства сегодня очень трагические.

Я делал об этом фильм «Битва за Украину». Украина оказалась битвой между двумя такими психологиями – восточной, которую представляет Россия, и западной. Украина всегда находилась между. Поэтому в данный момент Украина переживает трагический период жизни.

Мы все – мухи в чемодане

А что может помочь примирению? Возможно ли оно вообще?

Конечно, возможно. Вы же понимаете: это смертельная драка, но люди живут в одной квартире. Никто не может навязать людям мнение. Оно должно само созреть.

Я думаю, что будет прозренине украинского народа: что иллюзия, что Украина может стать европейской страной, – это такая же иллюзия, что Россия может стать европейской страной.

А Беларусь – это тоже иллюзия, что может стать европейской страной? Мы что – все в этом «русском мире» и никогда не вырвемся?

Это не «русский мир», а восточная философия. Это восточная религия. Там где есть православие – там есть восточная ментальность. А Беларусь находится в этой серой зоне, где есть и православие, и католицизм. Этот может быть ей как-раз очень полезно, так как она может использовать обе эти культуры.

Ну вот как раз Александр Лукашенко стремится использовать эти две культуры. Пытается быть с Россией чуть-чуть, а последнее время все больше поворачивается в сторону Запада.

Лукашенко руководитель страны настолько долго, что он наверное лучше знает, что делает. Мне очень трудно судить, тем более, что [там] я давно не был.

Когда вы были в последний раз?

Давно. По-мойму, со спектаклем последний раз, лет 10 назад.

История покажет. Я вообще не так много понимаю в политике, как вы думаете. Вряд ли, кто-нибудь вообще реально понимает, кроме каких-то руководителей. Мы все – как мухи в чемодане, мы летаем свободно в этом чемодане, но кто этот чемодан несет и куда его несут – мы не знаем.

В западной Украине кофе пили уже в 17 веке

Есть американская мечта, и мы все знаем какая она. А какова русская мечта ?

У русского человека социальная справедливость важнее личного успеха. Это одна из проблем, почему мы не можем построить успешное капиталистическое общество со средним классом. Это очень сложно для русских людей.

Слишком сильный рядовой строй еще. Поэтому я думаю, что русская мечта – это чтобы государство оставило нас в покое, чтобы не вмешивалось и не мешало. Давало б там немного копеечки и не мешало. Я бы сказал – социальная апатия. Это очень важно для русского человека. Это крестьянская ментальность, она очень сильна, потому что государство для крестьянина – это всегда инструмент, который что-то отнимает.

Это значит, что то, что около половины россиян живут за или около границы бедности – это нормально?

Во-первых это нормально. Во-вторых, у них нету высокого гражданского сознания. Гражданское общество в России очень сложно строить. Потому что крестьяне не считают себя гражданами.

Одно дело – голосовать, а другое дело – требовать от выбранного каких-то поступков, что является основой буржуазного сознания. Демократия – это граждане, а в России население. И мало граждан по-настоящему.

Но это выгодно властям.

Население становится гражданами только тогда, когда кто-то на нас нападает. Все становятся гражданами, начинается война – тогда они защищают до смерти.

Может быть теперь власти используют это, нападая на Донбасс. Чтобы сплотить российскую нацию.

Да нет. На сегодняшний день русские смотрят на Донбасс не как на свою территорию. Они смотрят на своих соплеменников… Левобережная Украина всегда была русской по менталитету, немножко другой чем правобережная: в западной Украине вообще кофе пили уже в 17 веке.

Я думаю, что сегодня нет нужды мобилизоваться русскому человеку. Мобилизоваться – то есть «Родина в опасности». А Родина пока, слава богу, не в опасности. Я думаю, мы не собираемся воевать.

Я думаю это иллюзия большая – что НАТО нападет или мы на НАТО.

Мы вынуждены в Сирии защищать государственный порядок, так как если его не защитить, то будет то же самое, что в Ираке и Ливии. А это самая фертильная почва для терроризма.

Россия строит эту свою имперскость. Последние несколько лет особенно заметно «разбудовывает» свой бастион. И Сирия – один из кирпичиков российской имперскости.

Как только пошли в Сибирь – стали империей. У нас осталась эта ментальность, но, по-мойму, сейчас главная задача русского государства – не потерять территориальной целостности, а не завоевывать.

А вы чувствуете угрозу реальную, что Россия может развалиться?

Для этого есть масса желающих, которые хотят развалить Россию.

Например?

Америка, безусловно. Давно. Капитализм давно хотел развалить Россию. В 18-м веке знаменитый полковник Хаус с Вудро Вильсоном (советник 28-го президента США и сам президент соответственно. — Прим. «Белсат») – у него были записки. Он вернулся от президента США в конце 1918 года и сказал, что мы за полтора часа решили судьбу России: мы берем Дальний Восток, американцы – север и Мурманск, а немцы – Украину и Крым.

Желание огромное, потому-что земли много, богатства много, а народу мало. Не так много стран, где так много земли и так немного народу на квадратный километр за Уралом.

С такими богатствоми, конечно, кажется, что нужно, чтобы пользовались и другие. Я думаю, что впереди огромные изминения. Я думаю, что Россия с помощью своих восточных соседей – Японии и Китая – начнет развивать Дальний Восток. И у нас прекрасное будущее.

А вас не смущает, что на Россию во всем мире все больше смотрят как на агрессора?

Ну, это чистая пропаганда. Просто вражеская пропаганда. Россия абсолютно не агрессор. То, что Россия взяла Украину, точнее Крым …

… Украину еще не взяла.

Украина всегда была и будет вместе с Россией. Это иллюзия. Украина никогда не сможет жить без России. Она не выдержит. Я даже больше скажу: Россия без Украины проживет, а Украина без России – не проживет. Мы – один народ. Другой вопрос, что скандалы могут быть внутри, но я в это не верю.

Думаю, что украинцы с вами бы не согласились.

Это какие украинцы? Поговорите с украинцами, которые работают в России. Их почти пять миллионов или даже восемь уже. Я же вижу этих людей, у нас даже двое работают.

Алина Ковшик и Андрей Кончаловский

А можно вам задать еще один вопрос, но по-белорусски.

Да.

Вашая жонка, Юлія Высоцкая, – беларуска. А ці вы разумееце беларускую мову? Ці ў вас ёсць цікаваць да беларускай культуры?

Нет-нет-нет. Я знаю одно слово «зорка». Я никогда не знал, что зорка – это «звезда».

Юля очень любит Минск, и у нее там такие друзья. Вообще, я не должен вам это говорить. Я  лучше… Но лучше это, чем про кино. Я про кино не люблю говорить, кино надо смотреть. Спасибо вам большое!

Благодарю вас.

Смотрите полный выпуск программы «ПраСвет»

Говорила Алина Ковшик.

ГВ

Новости