«Война есть война, а на войне есть жертвы». Как отметили Радуницу в Столбцах
28 апреля православные белорусы отметили Радуницу. Мы отправились на городское кладбище №3 в Столбцы, из которых все еще приходят тревожные новости, но официальной статистики ни по количеству выявленных случаев коронавируса, ни по смертности от него до сих пор нет.
В 12 утра на городском кладбище №3 тихо, машины подъезжают, люди выходят в масках, кладут цветы и быстро возвращаются обратно, не задерживаясь возле могил.
Сегодня здесь похоронили Анну С., которая умерла 24 апреля. Анна работала медсестрой в Минске, в городском клиническом кожно-венерологическом диспансере, а жила в Столбцах.
«Каждый раз после смены брали у нее мазок, вот так и выявили диагноз», – рассказывает муж Анны, Владимир С. «Она была в числе тех медработников, которые работали с первыми контактами».
9 апреля, по словам Владимира, Анна попала в реанимацию 4-ой городской клинической больницы.
«Немножко я обижен, конечно. Надо было ее раньше в реанимацию ложить, но ничего уже не вернешь. Причина смерти: коронокардиосклероз, сопутствующие: коронавирус. COVID-19 у нее подтвержден, но официально умерла от слабого здоровья. Но ведь ей исполнилось бы 62 года в мае, у кого в таком возрасте крепкое здоровье?», – задается вопросом Владимир.
На похоронах Анны С. – только четыре человека, самые близкие. Кроме мужа, дочь с мужем и свекровь. Сын Анны и Владимира на похороны матери приехать не смог, он госпитализирован в больницу Столбцов, где 3 дня назад ему также подтвердили коронавирус. Взяли анализы и у других членов семьи, но, по словам Владимира, они отрицательные.
Анну похоронили в закрытом гробу.
«Война есть война, а на войне есть жертвы», – заканчивает разговор с нами Владимир С. «Вы ее портрет сфотографируйте, может, знакомые увидят и узнают, что ее уже нет».
Через час после окончания похорон на могиле Анны встречаем женщину, которая представляется Татьяной Ивановной, давней знакомой Анны.
«Я ее по портрету узнала, знала много лет ее, она жила в деревне Залужье. Такая добрая женщина была, она как птица летала, всем готова была помочь», – говорит Татьяна Ивановна.
Столбцовское кладбище разделено на две части: справа хоронят православных, слева – католиков. Большинство свежих могил расположены возле главного входа, но попадаются и свежие захоронения рядом со старыми могилами. Считаем все захоронения за март и апрель. Получается 30 могил.
Священник Георгий из Кафедрального собора Столбцов говорит, что самой тяжелой неделей за эти месяцы, была прошедшая – Пасхальная.
«Много захоронений было за неделю, но в закрытых гробах отпевали 6 человек. Родственники говорили, что у умерших был коронавирус. 6 человек за неделю не так много, как говорят и пишут в некоторых источниках. Думаю, повода для паники нет, но надо себя поберечь».
О том, что повода для паники нет, говорят и сотрудники ритуальной службы, пожелавшие остаться анонимными.
«Не заметили, что стало больше захоронений, в прошлом году в это время столько же хоронили. С прошлого понедельника мы похоронили второго с подтвержденным диагнозом, но в Столбцах же не одна ритуальная контора».
Людей на кладбище к обеду становится немного больше. Но возле свежих могил только женщина – Нина Некрашевич. 30 марта у нее умер муж Анатолий. Мужчине было 68 лет.
«Я не знаю, какой диагноз, там же цифры написаны в тех бумагах, что мне на руки дали, а врачи мне не сказали, я даже не знаю, брали ли у него анализы на коронавирус», – делится историей Нина.
«Ему 27 февраля сделали операцию и выписали быстро, сказали, что коронавирус в больнице. А через месяц он пошел снимать швы в больницу и после этого начал кашлять сильно, и температура поднималась: то 37,1, то 37,8. а мы думали, что ему так плохо из-за пульса: 105 был пульс».
Анатолию Некрашевичу только 30 марта сделали снимок, который подтвердил наличие пневмонии. Из рентген-кабинета мужчину увезли уже на коляске, он не мог идти и самостоятельно одеваться.
«В реанимацию положили 30 марта вечером. Он слабый был такой, а я думаю: хорошо, что под наблюдение врачей лег, следить будут. А утром, в 5 утра, звонят и говорят: мы всю ночь боролись, но ваш муж умер, сгорело легкое, а от чего он на самом деле умер, я так и не знаю», – плачет Нина.
«Основная претензия, с которой люди пишут – недостаток информации», – рассказывает Андрей Букато, администратор местного интернет-сообщества.
«В негосударственных СМИ пишут, что в Столбцах совсем все плохо, в государственных, что ситуация под контролем. Вчера вышла статья в нашей местной газете, так там вообще нет информации о количестве заболевших коронавирусом».
Андрей говорит, что у него есть надежные источники среди медиков, поэтому реальные цифры он знает. Правда, делиться информацией об источниках не соглашается.
«Последняя достоверная информация была у меня в начале прошлой недели. 77 человек в Столбцах с подтвержденным диагнозом, сегодня уже наверняка под 100 будет. Плохо, что информацию скрывают, потому что люди действительно не понимают всей опасности, слухи рождаются разные из-за этого. Вот из последнего: говорят, что в детских лагерях возле Столбцов начали помещать больных коронавирусом. Я сегодня специально сел на машину и объехал эти лагеря. В «Теремке» был, в «Немане», в «Чайке». Нет там никого, пустота».
Во время разговора с Андреем Букато к нам подходит женщина в черной повязке, представляется Ириной. Она не так давно похоронила мать, говорит, от онкологии.
«Вы знаете, у нас такое плохое отношение в больнице к этим больным. Мой сосед умер на днях, Олег Беть. Он с температурой 39,6 три часа сидел в приемном покое, а потом его домой отправили, сказали, что бронхит. Это в воскресенье было, а во вторник он уже в реанимацию попал».
Ирина говорит, что во многом такое отношение к пациентам определяет главный врач Столбцовской больницы. Услышав имя главврача, в разговор включается несколько женщин, подтверждает озвученную информацию и Андрей Букато.
«У нас просто в больнице мало настоящих специалистов осталось. Главный врач увольняет хороших специалистов, которые ей могут слово наперекор сказать. Вот хорошие врачи были Яхновец, Тимофеева – заведующая терапевтическим отделением, ее сняли, поставили непонятно кого. Сколько у нас гинекологов хороших было, все уволились. Невропатолог была, тоже ушла. Кому лечить этих людей?»
Елена Дубовик/АА, фото Ирина Ареховская belsat.eu
