Чего не поделили руководители Беларуси и России? Интервью Дмитрия Мицкевича с Валерией Костюговой, политологом из аналитического проекта «Наше мнение».
Что касается налогового маневра и углубления интеграции с двух сторон – самый большой вопрос в том, какие уступки готовы сделать обе стороны?
Стратегический вопрос выглядит иначе. Главные стратегические вопросы для России – ее роль в Европе в безопасности и поставках газа.
Компенсация за налоговый маневр и все остальное – это элементы торга, а не стратегические вопросы.
Стратегические – это роль России в поставках газа и условия, на которых она будет им торговать после 2019 года. Вероятный выход США из Договора о ракетах средней дальности и меры, которые Россия должна предпринять, чтобы сохранить хотя бы частично репутацию, перезаключить этот договор на не ужасных для себя условиях.
Если мы говорим конкретно о тех уступках, которые готовы сделать стороны друг другу в движении навстречу, которое они декларируют: что может сдать Беларусь, а что – Россия?
Существует мнение, что Лукашенко может сдать какие-то стратегические предприятия для того, чтобы получить компенсацию за этот налоговый маневр. Например, Бабич не так давно посетил Минский завод колесных тягачей.
Уступки, которые мы готовы, наверное, предоставить России – думаю, что МЗКТ и визит Бабича – часть информационного тумана, который напускает Россия вокруг переговоров с Беларусью. Все время речь идет о том, что нам чего-то больше нужно, но на самом деле cjdctv нет. Это России больше нужно, это Путин встречался с Лукашенко 11 раз в прошлом году, это он же его держит. Сейчас – не успели они остыть от объятий, как тут же встречаются в Сочи.
То есть очевидно, России больше нужно, но мы даже не знаем что, она не говорит, что ей нужно больше.
Но я говорю, что речь идет именно о двух этих вещах – военной безопасности и роли в поставках газа в Европу. МЗКТ здесь – просто совершенно не важный элемент. Кроме того, глава Госвоенпрома сказал, что продаваться он не будет. Мимо внимания прессы, как мне кажется, прошла информация о том, что белорусы объединили два разных нефтетранспортных предприятия, трубопровода в одно ОАО. Это случилось буквально неделю назад – десять дней, и это, по всей видимости, имеет прямое отношение к возможным контурам будущих договоренностей. Как мы знаем, наши чиновники всегда действовали таким образом, что как только заходила речь о продаже акций какого-либо стратегически выгодного для России предприятия, то тут же действующее и сверхприбыльное предприятие объединяли с недействующим и неприбыльным. И в таком виде – пожалуйста, покупайте.
Какие уступки может сделать Беларусь в военном плане. Что тут России от Беларуси нужно? Ведь внешне выглядит, что это абсолютно не военное требование, а требование политическое.
Совершенно верно. России от Беларуси, как и вообще от ее действий в военном плане требуется прежде всего репутация. Репутация, а не какие-то конкретные точки, конкретные части. Репутация, которая утрачена. Мы же не знали, я имею в виду весь мир, где границы военных возможностей России. Она сама их продемонстрировала, начиная с 2014 года и по сегодняшний день. Мир убедился, что границы ее возможностей значительно уже, чем все привыкли думать. Теперь речь идет о сохранении остатков репутации и о том, чтобы новые соглашения по безопасности, которые придется перезаключать относительно европейской безопасности, паритета США и теперь, конечно, уже Китая, который, безусловно, вырос в военном плане с тех пор, как этот договор был заключен. Условия для России должны быть не унизительными, то есть превосходить ее реальные возможности.
С этой точки зрения нужна именно репутация – то, что в нашей или в российской прессе называется «продажей слов».
Весь современный мир устроен таким образом, что цена на товары зависит от репутации в значительно большей степени, чем от себестоимости. И в международных договорах это тем более так.
То есть, наша давнишняя белорусская шарманка о том, что «мы ваши братья, вы наши стратегические партнеры», дальше будет прокатывать, и дальше мы за это будем получать деньги?
Не совсем это так. Это сильное упрощение, но не то чтобы совсем уж искажающее суть дела. Но все-таки я бы сказала, что кроме репутации у нас с Россией тесные деловые отношения.
И в частности – мы один из ключевых транзитеров ее энергоресурсов в Европу.
Пока мы еще все еще один из ключевых транзитеров ее товарных потоков и импорта в нее, я имею в виду торговые потоки наземные. И не зря белорусский глава иной раз все таки напоминает о том, что речь идет о каких-то физических, конкретных услугах, а не только и исключительно работе на репутацию.
Атмосфера всего этого мероприятия очень расслабленная, во всяком случае, так кажется: лыжи, шашлык в кадр попал – ну просто друзья встречаются. Также обращение Лукашенко к Бабичу: «Привет, Миша». Действительно ли этот зверь не настолько страшен, как его малюют? Вся эта российская атмосфера. Говорят, что Лукашенко туда поехал на ковер, его вызвали, а мы на самом деле видим только веселье.
Тут Путин играет доброго и злого следователя в одном лице. В начале они приехали в июле с деловым предложением инвестировать три с половиной миллиарда в газотранспортную систему Беларуси. Белорусы, разумеется, решили задрать ставки, и, по всей видимости, условия Беларуси не подошли России. Им показалось, что мы хотим слишком много, и тогда они стали угрожать.
Угрозы не возымели должного эффекта, и фактически на все угрозы было ответом краткое и сухое «нет».
Теперь опять добрый следователь с дружелюбными подходами. И дальше оно так будет продолжаться: потом опять покажется злая сторона этого следователя.
Как вы оцениваете роль Бабича на территории Беларуси? Все считали, что это человек, которого прислала Россия, чтобы съесть Лукашенко.
Ну, во-первых, все-таки не все, а только сильно заинтересованные в такой репутации Бабича люди. Не знаю, зачем нам его как-то оценивать, он же просто посол России. Наверное, добросовестный чиновник, и, скорее всего, судя по тому, какую работу он тут проделал по ревизии целого пакета всех наших соглашений – да, он вошел более-менее в курс дела. Другое дело, что он же не дипломат пока еще, он пока только чиновник.
У чиновников различие с дипломатами в том, что они оперируют только теми рычагами, которыми действительно обладают, в то время, как в дипломатии приходится оперировать и теми рычагами, которых в действительности нет. Этому предстоит просто научиться.
Получается, что наши условия договора с Россией зависят от позиции Трампа и вообще позиции Штатов, заглушат ли они полностью россиянам «Северный поток».
Нет, это заблуждение. Дело в том, что как бы уже обстоятельства не сложились с «Северным потоком-2», России придется договариваться с нами в этом году, а «Северный поток» никак в этом году не заработает. Он не заработает и в 2020 году, т. е. у России нет времени. Она не может позволить себе ждать до середины или конца 2020 года, когда теоретически в самых лучших условиях для нее заработает «Северный поток». И то в случае, если Германия сумеет полностью отвергнуть притязания США, и США не введут санкции против компании, которая ведет строительство «Северного потока – 2», то он все равно заработает только к концу 2020 года. А заключать соглашение нужно в конце 2019 года, в 2020 уже все должно работать. Поэтому придется договариваться и с нами, и с Украиной.
Интервью показали в программе «Просвет» с Сергеем Пелесой:
Фото: Sputnik / Mikhail Klimentyev / Kremlin via REUTERS / FORUM
