Очередная годовщина смерти писательницы в ее любимом городе проходит абсолютно незаметно. Трудно представить, что столетие назад она была символом демократизма, благородства и гуманитарной помощи в городе над Неманом.
Гродненцы сегодня если и знают Элизу Ожешко, то скорее по внешним знакам в Старом городе, это – улица Ожешко и памятник писательнице, а также дом-музей, где находится филиал Областной библиотеки. Ее произведения для жителей города – terra incognita. Что говорить, если даже молодые польские туристы, которые сюда приезжают, по словам экскурсоводов, в лучшем случае слышали о романе “Над Неманом”, благодаря школьной программе и экранизациям. Другие произведения если и читали, то в сокращенном варианте.
Трудно себе представить, что век назад для Гродно Ожешко была настоящим символом. Не зря во времена II Речи Посполитой в городе поставили всего один памятник человеку, связанному с национальным движением – Элизе Ожешко. Такой чести не заслужили ни Стефан Баторий, ни Станислав Август Понятовский, ни Тадеуш Костюшко, чьи судьбы также были связаны с городом.
Почему именно Ожешко? И где искать ее следы в современном Гродно?
Шаг за шагом: парки, костелы, дома, кладбища
В юности Элиза Ожешко если и бывала в Гродно, то проездом, так как училась в Варшаве. За своего первого мужа Петра Ожешко она вышла в 17 лет, а венчались они в Гродненском Бернардинском костеле.
После был период жизни в Людвиново на Кобринщине, жизнь в Вильнюсе. Только в конце 1860-х после продажи родового имения в Мильковщине Ожешко переезжает в Гродно, чтобы прожить здесь почти безвыездно следующие 40 лет. За все это время писательница только несколько раз ездила в Варшаву и на воды.
Живя здесь, Ожешко проводит лето за городом. Ее любимое место – это бывшая королевская резиденция в Понемуни под Гродно: парк с глубокими оврагами и дворец с колоннами, с террасы которого виден Неман. Еще одно место – Румлево с шикарным парком также на берегу Немана.
Сегодня и Понемунь, и Румлево входят в черту города, окружены современной жилой застройкой, но темные тропинки и старые деревья все-таки сохраняют былой старый шарм.
В городе Ожешко жила по нескольким адресам. Первое место – это дом возле бывшего Сенного рынка. Он сгорел во время большого пожара в городе в 1885-м году. Тогда погибла библиотека, письма и архив писательницы, что стало для нее трагедией.
Следующий адрес – дом в районе современной улицы Василька, который также не сохранился. Интересно, что в том же доме впоследствии жил и белорусский поэт Михась Василек, в честь которого улица впоследствии была названа.
После брака со Станиславом Нагорским в 1894-м году Элиза Ожешко переезжает в деревянный дом, сегодня известный как дом-музей Ожешко, хотя на самом деле правильнее его было бы называть домом Нагорского. Второй муж писательницы приобрел этот дом, возведенный в 1840-х, у одного из гродненских вице-губернаторов. Там писательница и прожила вплоть до смерти в 1910-м году.
Последним ее «адресом» стала могила под величественным каменным крестом на старом католическом кладбище.
Задача: помочь каждому
Чем именно Ожешко заслужила любовь жителей города? Прежде всего, это был человек-символ. Дело в том, что Гродно до восстания 1863 года и после него – это два разных мира. До восстания – это шляхетская среда с салонами, библиотеками, историей, где звучит польский и французский язык.
После восстания и волны репрессий, уже во времена Ожешко, Гродно начал превращаться в типичный российский губернский город, близкий к описанным у Гоголя или Салтыкова-Щедрина. В нем как раз Ожешко стала не только символом патриотизма, но и благородства и помощи ближнему.
На протяжении всей жизни здесь Ожешко старалась помочь каждому, кто нуждался: повстанцам и их родственникам, евреям, жертвам пожара. Например, повстанец Людомир Обрембский был сослан в Сибирь и вернулся только спустя десятилетия постаревшим и больным. Семья, разумеется, осталась в нищете. Ожешко же помогла его детям получить образование, а после выделила кусок земли под строительство большого трехэтажного дома, рядом с домом ее мужа. Не имея собственных детей, свой дом после смерти она также переписала на Обрембских.
Еще одна веха – это пожар 1885 года, во время которого сгорела деревянная застройка в центре города. Множество людей осталось без дома. Ожешко сразу приняла участие в комитете помощи пострадавшим, писала письма с просьбами о помощи по всей Европе. Когда Станислав Нагорский, который на тот момент еще не был мужем Ожешко, предложил ей место в мансарде своего дома, то она с согласия хозяина подселила туда еще несколько семей погорельцев.
«Встретимся возле мамочки!»
Город знал, помнил и был благодарен. Еще при жизни Ожешко получила статус почетной гражданки города. При жизни было предложение назвать улицу ее именем, но губернатор выступил решительно против. Стоит добавить, что за писательницей был установлен полицейский надзор как за «ненадежным элементом».
Когда на склоне лет Ожешко заболела, то по городской легенде вся улица у дома была выстелена сеном: чтобы телеги и кареты сильно не стучали по брусчатке и не беспокоили писательницу. Из Варшавы гродненцы ей заказывали и баллоны с чистым кислородом, покскольку у нее было больное сердце.
Мечта об улице имени Ожешко сбылась в 1919-м году: сразу же, как в городе появилась польская власть.
В 1929-м появился памятник, который сначала стоял в парке Жилибера, но со временем был перенесен на улицу Ожешко. Старожилы вспоминают, что в межвоенное время молодежь любила назначать свидания под памятником, говоря: «Встретимся возле мамочки!». Наверное, из всех эпитетов, которые гродненцы могут использовать применительно к своей писательнице с большим сердцем, этот наиболее меткий: «Мамочка».
Алесь Киркевич/АА. Фото: Василий Молчанов belsat.eu
