Десятилетие назад родился проект Восточного партнерства, который должен был приблизить Восток к Европе. И приблизил, но выборочно и ценой пролитой крови.
Дипломаты ЕС пригласили Александра Лукашенко на торжественный ужин 13 мая в Брюсселе – по случаю десятилетия Восточного партнерства. Глава Беларуси, однако, не поедет, в очередной раз показывая, что он думает о европейском проекте. А между тем, с целью вытянуть Беларусь из российской зоны влияния и открыть перспективы для Украины был создан проект ВП.
7 мая 2009 года на саммите в Праге подписали учредительный документ Восточного партнерства. Речь велась о новом, европейском плане Маршалла для Востока либо открытых на Восток дверях в ЕС. Проект Евросоюза, локомотивами которого стали дипломаты из Польши и Швеции, предлагал Армении, Азербайджану, Беларуси, Грузии, Молдове и Украине особую форму отношений.
В рамках ВП шесть постсоветских республик должны были сотрудничать с ЕС в реформировании своих экономик, правовых систем и контроля границ. Европа предлагала постепенное облегчение гражданам этих государств условий для путешествий через либерализацию визового режима.
Партнерство уже в момент своего рождения подверглось критике. С одной стороны, за то, что оно является муляжом интеграции и не дает шести странам из бывшего СССР никаких гарантий членства, не определяет его перспективы. С другой стороны, за то, что Европа протягивает руку авторитарным режимам Беларуси и Азербайджана, а также олигархическим, коррумпированным элитам Украины, Армении или Молдовы.
Зал ожидания Европы
Идея попытаться расширить европейское предложение на Восток не была новой. Уже на момент расширения Евросоюза на страны бывшего Восточного блока в 2004 году было понятно, что нужно выдвигать какие-то предложения и для бывших советских республик. Тем более, что в ЕС оказались страны, заинтересованные в строительстве пространства безопасности, стабильности и развития на их восточных границах: Польша, Румыния, Словакия, Венгрия или Литва и Латвия.
Однако, ни «старый», ни, тем более, «новый» Евросоюз не были готовы на полное открытие ЕС и интеграцию новых государств. Что важнее, они сами не были готовы к этому. Из-за внутренних проблем (отсутствие реформ, коррупции, централизованной экономики, проблем с демократией и правами человека) и внешнего контекста. То есть сопротивление России.
– Первая наша реакция была на эту практику восточного партнёрства, идею саму, весьма положительная. Почему? Потому что мы исходили из того, что Россия и восточноевропейские страны связаны тысячью нитей между собой, в том числе и в области экономики. (…) И мы исходили из того, что, если Европа начнёт сейчас с ними работать, их как‑то к себе подтаскивать, неизбежно начнётся конструктивный процесс взаимодействия с Россией. (…) Ничего этого, к сожалению, вообще не произошло, – говорил уже в 2015 году Владимир Путин на Петербургском экономическом форуме, оценивая европейский проект.
Россия нервно реагировала на Восточное партнерство, воспринимая проект, как попытку входа на ее территорию. Кремль видел угрозу, хотя ВП было проектом внутренне несогласованным и с набором слабых пунктов. На равных с желающими интегрироваться и продвинутыми в реформах Молдове или Грузии поставили авторитарные Беларусь или Азербайджан и ключевую для проекта Украину. Власти последней тогда лавировали между Западом и Россией.
Польша и тогдашний министр иностранных дел страны Радослав Сикорский относились к ВП как к большому успеху и надежде на дальнейшее расширение ЕС на Восток.
Между тем, для большинства стран ЕС Партнерство было туманным и мало конкретным предложением сотрудничества. Критики указывали, что у него, например, слишком маленький бюджет на серьезные проекты – 600 миллионов евро. Однако самой большой проблемой была позиция членов ВТ. Власти шести государств рассматривали проект как элемент торга с Россией либо оружие во внутренней политической борьбе.
Пики, неудачи и революции
Первые проблемы появились уже в самом начале. Второй саммит ВП в Варшаве в 2011 году бойкотировала Беларусь. Александр Лукашенко разозлился в основном на Польшу, которая в то время резко критиковала его за расправу над оппозицией после выборов.
На Варшавском саммите вспыхнул спор по итоговой резолюции, в которой резко критиковали белорусский режим. Ее не хотели поддерживать восточные партнеры проекта.
Не меньшим скандалом завершился третий саммит ВП в Вильнюсе 28-30 ноября 2013 года. Он мог стать революционным, потому что три государства – Грузия, Молдова и Украина – должны были на нем подписать соглашения об ассоциации с ЕС. Партнерство могло триумфально показать остальным, что путь к интеграции с ЕС существует. Но в Вильнюсе соглашения подписали только самые продвинутые в реформах Грузия и Молдова.
Президент Украины Виктор Янукович появился только для того, чтобы отклонить подписание договоров и убеждать, что необходимы трехсторонние переговоры Украины, ЕС и… России. В то же время на улицах Киева начиналась революция. Ее целью было заставить власти принять соглашение и начать интеграцию с Европой.
Полная кровавых жертв революция, а потом и война, показали, что между Россией и Западом разворачивается настоящее противостояние.
Рассчитанное на продвижение европейских ценностей через soft-power Восточное партнерство перестало иметь смысл, когда на улицах Киева люди боролись с европейскими флагами в руках.
Третий саммит Партнерства в Риге в 2015 году стал печальной констатацией, что проект добился только частичных успехов и начал разваливаться. Брюссель был удивлен темпом событий в Украине, а реакция ВП на них оказалась сильно запоздалой.
ЕС перешел, впрочем, на двусторонние отношения со странами Восточного партнерства и сегодня отдельно разговаривает с Украиной и отдельно – с Беларусью и другими партнерами. Но, несмотря на множество недостатков, ВП выполнило свою задачу. Ведь Украина уже с новыми властями подписала соглашения об ассоциации.
Проект показал, что на Востоке есть альтернатива России. И изменения, хотя и трудные, возможны. Обещание, заключенное в идее ВП, способствовало революции в Украине и Армении, держит в рамках власти Молдовы или Грузии, чтобы те не сворачивали с курса на Европу.
И даже если Лукашенко демонстративно игнорирует десятую годовщину ВП, несомненно, тот факт, что Беларусь находится среди партнеров ЕС, дает ему возможность маневра в отношении Москвы.
Но сегодня этого слишком мало. Во время пятого, последнего саммита ВП в Брюсселе в 2017 году, появилась разработка под названием «10 мифов о Восточном партнерстве». Его второй пункт говорит:
«участие в Восточном партнерстве не эквивалентно процессу присоединения к ЕС».
И именно этот миф является сегодня самой большой угрозой для ВП и слабостью европейской восточной политики.
Михал Кацевич/ЛБ, политический обозреватель belsat.eu
Редакция может не разделять мнение автора.
