Белорусский кинодокументалист: «В Сирийском Курдистане весь наш план рассыпался»

Где было страшнее — на Донбассе или в Сирийском Курдистане?

На Донбассе или в Сирийском Курдистане, где было страшнее?О том чем отличаются две войны рассказывает беларуский кинодокументалист Сергей Марчик, который только что вернулся со съёмок в Сирии. Больше в интервью тут:https://naviny.belsat.eu/ru/news/belorusskij-kinodokumentalist-v-sirijskom-kurdistane-ves-nash-plan-rassypalsya/

Opublikowany przez «Прасвет» на «Белсаце». Рэальная карціна свету Piątek, 8 listopada 2019

Белорус рассказывает о съемках фильма в Сирийском Курдистане. Чем отличаются войны в Сирии и на Донбассе? Сергей Пелеса расспрашивает своего коллегу Сергея Марчика, белорусского военного репортера, о том, что он там увидел.

Твоя мечта сбылась: ты снял фильм о Сирийском Курдистане. Там ты попал, насколько я понимаю, несколько неожиданно в эпицентр агрессии Турции против курдов. Какие впечатления? Как это выглядело?

Если говорить о мечте, то действительно, у нас есть такая цель: снять про каждое сообщество курдов один фильм. Мы сняли уже о турецких курдах, об иракских курдах, теперь были сирийские курды. Остается еще Иран. Поэтому мечта пока что осуществлена не полностью.

Что касается того, как это происходило. Мы начали планировать наш выезд где-то полтора месяца назад. Совсем другая цель у нас была. Мы хотели снять фильм, который бы показал межэтнические отношения. То есть Рожава (Rojava), северо-восточная Сирия, – регион, который, можно сказать, оформился не так давно, шесть лет курды боролись за то, чтобы эта структура возникла.

Очень интересные там складываются отношения между курдами, между арабским населением, между туркменским населением, между езидами и христианами, ассирийцами. Обо всем этом мы хотели снять фильм.

Примерно через три часа после того, как мы перешли иракско-сирийскую границу, направляясь к городу Камышлы (Qamişlo), в котором мы должны были начать снимать наш фильм…

Бойцы Сирийских демократических сил. Фото Сергей Марчик
Боец Сирийских демократических сил. Фото Сергей Марчик

По сути, это столица автономии, да?

Можно так сказать. У них несколько городов, которые имеют различные функции. Формальной столицы не существует. Один больше военные функции выполняет – Хасака (al-asakaḤ, или по-курдски Гесичэ, Hesîçe), второй – более административные функции.

И что, вы въехали в Сирию, и в этот момент Эрдоган атаковал курдов?

Через три часа после того, как мы пересекли границу, начались обстрелы курдских поселений.

Боец Free Burma Rangers (слева) и журналист Конрад Загурский

Это для тебя как для оператора-документалиста счастье или несчастье? Подарок или что-то неожиданное? Вы были к этому подготовлены психологически, технически?

Ты снимаешь по сценарию, утвержденному редакцией, утвержденному на многочисленных встречах с людьми, которые вместе с нами создают этот фильм. Поэтому естественно, весь наш план рассыпался. Ничего приятного в этом нет.

С другой стороны, мы оказались в ситуации, когда мы совершенно случайно попали в первые часы очень серьезного для этого региона события. Это практически конец сирийской Рожавы. Если с этой точки зрения смотреть, то, естественно, это журналистское счастье, можно так сказать.

Хотя, если ты попадаешь в регион, в котором вдруг видишь разорванные тела детей, обстрелы артиллерии, расстрелянных солдат, толпу людей, которые бегут из страны, трудно рассуждать об этом в категории «счастье» или «несчастье».

Насколько я понимаю, вы были в той части Сирии, которую за все восемь лет война сильно не затрагивала.

Естественно, это была самая спокойная часть Рожавы, то есть северо-восточной Сирии. Это был регион, который очень стойко защитился от ИГ, когда была война между курдами и «Исламским государством» (запрещенная в России и других странах мира организация – прим. belsat.eu). Это был регион, который довольно хорошо экономически развивался, так как курды настолько быстро создали там свою администрацию и настолько хорошо организовали свою жизнь, что, я бы сказал, они были полностью автономны и довольно обеспечены.

Средняя зарплата образованного человека – 1000-1500 долларов. Это очень хорошо. Люди очень быстро организовали систему, отменили значительную часть налогов, начали организовывать свой бизнес, ввозить беспошлинные авто, что позволило людям передвигаться по Рожаве и лучше общаться, торговлю развивать и так далее.

В результате агрессии Турции против курдов туда вошли асадовские войска, то есть официальные войска режима Башара Асада, а с ними, безусловно, их союзники – русские. Это конец мечты о независимости или по крайней мере автономии курдов в Сирии или нет?

Я убежден, что конец, но пока мы рассматриваем то, кто туда вошел, то наименее приятная часть этой милитаристской операции – FSA, то есть Свободная сирийская армия, союзники Турции. Они наносят там наибольшие потери, потому что турки сдерживаются.

Если есть американцы на позиции, если есть русские на позиции, если есть сирийские войска, то турки держатся на расстоянии. Но FSA не держатся на расстоянии, они постоянно ведут захват точки за точкой. Они атакуют мирное население, вынуждают курдов к переселению целыми деревнями. Они были главной силой, которая заняла Серекание (Serêkaniyê). Этот город недалеко от границы с Турцией, где происходили ужасные вещи.

Наш пункт, город Таль-Тамр, был где-то в 30 километрах от Серекание. Сначала мы наблюдали за тем, какие конвои приезжали из Серекание. Это убитые, это огромное количество раненых.

Похороны жертв войны. Фото Сергей Марчик
Похороны жертв войны. Фото Сергей Марчик
Похороны жертв войны. Фото Сергей Марчик

Гражданское население или это были бойцы Cирийских демократических сил?

По-разному. Это были и гражданские люди, это были дети, которые попали на мину случайно – поля уже были заминированы, когда мы туда приехали. Это были жертвы после минометных обстрелов города, которые в основном делала как раз FSA. Количество жертв было огромным.

Позже мы подбирались ближе к Серекание, то есть до последнего чек-пойнта, блок-поста на дороге к Серекание. То, что мы там увидели, это вообще был кошмар.

Хочу обязательно задать тебе один вопрос. Ты работал также на войне на Донбассе. В начале поездки в Сирию ты говорил мне, что на Донбассе было страшнее, а Сирия – это так. Теперь, когда ты вернулся, ты изменил свое мнение? Где было интереснее, где было страшнее? В Сирии или на Донбассе?

Это всегда трудный вопрос.

На Донбассе – другая война. На Донбассе война артиллерии, «Градов». Если ты уже попадаешь в плохую ситуацию, то ты понимаешь, что все может закончиться в этот момент. В Сирии все-таки до последнего дня нам везло не попадать под артиллерийский обстрел. Где-то издалека стреляли снайперы, где-то летали минометные заряды, но все это было такое детское.

В последний день мы почувствовали, что такое артиллерия, танки и жесткий обстрел со стороны FSA. Скажу, что действительно, это были опасные ситуации.

По-прежнему Украина для меня – это артиллерийская война, которая может тебя в любой момент коснуться. Обстрелы снайперов и минометные обстрелы – это все-таки что-то, что ведется только в зоне боевых действий, только на линии фронта. Если ты там, это опасно, это действительно ужасно выглядит, и хочется поскорее выехать. Если ты дальше, то все-таки ты чувствуешь, что, скорее всего, с тобой ничего не случится.

Сергей, ваш фильм будет смонтирован и показан примерно до конца года. Надеюсь, что и «Белсат» его покажет.

Естественно.

Смотреть другие фильмы Сергея Марчика

Сюжет вышел в программе «ПроСвет» 01.11.2019

Другие темы выпуска:

Новости