Автор фильма «Сирия. Атака на Рожаву»: «Половину Сирийского Курдистана контролируют русские»

Когда Турция атаковала курдскую автономию в Сирии, известную как Рожава, белорусский кинооператор Сергей Марчик и два польских кинодокументалиста Конрад Загурский и Витольд Репетович попали в центр событий с телекамерой. Они сняли для телеканала TVP1 документальный фильм «Сирия. Атака на Рожаву», который «Белсат» показал сразу после «Просвета» 17 января. Интервью с автором ленты Витольдом Репетовичем об ухудшении ситуации курдов в Сирии и о том, будет ли либерализация в Иране, который в третий раз за 20 лет охватили массовые протесты.

Витольд, вы несколько дней назад вернулись из Тегерана после кризиса между США и Ираном, но давайте начнем c Сирии. Как сейчас выглядит ситуация курдов, обычных людей, с которыми вы общались, которых мы увидим в фильме, курдов в Сирии сейчас, через несколько месяцев после нападения Турции на курдскую автономию и Сирию?

Ситуация не очень изменилась с тех пор. В определенном смысле ситуация курдов в Сирии ухудшилась, но не так страшно, как могло быть. Я имею в виду, что Рожава существует. Администрация Рожавы, администрация северо-восточной Сирии контролирует большинство районов в Курдистане, которые она и раньше контролировала, за исключением тех территорий, которые оккупировала Турция. Турецкое наступление после захвата территорий, которые были заняты в первые две-три недели войны, все же остановилось под международным давлением и при сопротивлении сирийских демократических сил.

Однако нельзя сказать, что боев нет, так как они продолжаются, но не являются полномасштабными пограничными боями. На фронте постоянно неспокойно, нападения на деревни и так далее. Поэтому в этом плане там не идеально. Ранее войны практически не было. Турция принесла войну, которая продолжается в ограниченном масштабе. Однако в определенном смысле ухудшением является то, что половина Рожавы сейчас находится под контролем русских. Туда, откуда американцы ушли, русские пришли. Это постоянно висит. Только это не так, что русские там, куда пришли, передали администрацию Асаду. Эта администрация северо-восточной Сирии там до сих пор существует. Однако все это еще висит в воздухе, есть неопределенность что касается будущего. Политического соглашения относительно будущего северо-восточной Сирии нет. Есть также русские с турками. На самом деле, под российским прикрытием в Турции работают патрули, которые жители закидывают камнями и коктейлями Молотова, поскольку не хотят этих патрулей. Существует неспокойная ситуация и нет решения, то есть существует неопределенность относительно будущего.

Белорусский кинодокументалист: «В Сирийском Курдистане весь наш план рассыпался»

Витольд, Сирия связана с Ираном, проще говоря, тем, что Иран является одним из двух ближайших союзников режима, который правит в Сирии, то есть режима Башара аль-Асада. Вы также недавно были в Иране. В Иране, опять же, в этой стране, которую на протяжении 40 лет удерживает теократический режим, довольно крепко удерживает, вспыхнули протесты после случая со сбитым самолетом, после обмена ударами между США и Ираном. Могут ли эти протесты что-то изменить? Я сейчас не говорю о революции в стиле Майдана, но о каких-то эволюционных изменениях, которые могут произойти в этой стране. Или не могут?

Это не первые акции протеста в истории Исламской Республики. Напомню, пока что наибольший по масштабам протест разгорелся в 2009 году, так называемая «Зеленая революция», после спорных президентских выборов. В 1999 году также была более сильная акция. Это были первые такие большие протесты. И в каждом из этих случаев участники акции связывали свои надежды с определенными людьми из режима, из круга власти. В 2009 году это был Мир-Хосейн Мусави, бывший премьер-министр в 1980-е, близкий человек Хомейни. В 1999 году был Мохаммад Хатами, который в итоге отошел от участников акции, провел определенную либерализацию. Однако после этого наступил, так сказать, регресс всех этих изменений и либерализация не состоялась.

Будут ли теперь изменения? Я не верю в очень глубокие политические изменения, по крайней мере, пока живет высший руководитель Али Хаменеи. В то же время это вопрос открытый, так как самолет был сбит Революционной гвардией. Революционная гвардия – это не только военная сила в Иране, но экономическая и общественно-политическая. Вопрос, пошатнет ли она эту власть? Некоторые утверждали, что после смерти Али Хаменеи эта Революционная гвардия может фактически захватить власть, даже вспоминая генерала Касема Сулеймани как нового потенциального лидера Ирана. Однако это, безусловно, может поколебать позицию Революционной гвардии, хотя сегодня было первое выступление высшего руководителя Али Хаменеи за последние восемь лет. И в этой речи нет знаков какого-то желания уступок, ограничений, осуждения революции.

Курдский дневник. Поколение войны

Генерал Хаджизаде также участвовал в тех молитвах, тот, кто признался, что Sepah, Революционная гвардия, сбила украинский «Боинг», в очень унизительном для Революционной гвардии заявлении. Также здесь видно, что иранские власти, я говорю не о правительстве, но о высших иранских властях, то есть о высшем руководителе, не хотят и не готовы на какие-то уступки. Однако рано или поздно, думаю, что в Иране произойдут изменения. Вопрос только, каким образом. Нужно помнить, что революции отличаются тем, что обычно связаны с большим кровопролитием. Это открытый вопрос, но мне кажется, что не сейчас.

Власти в Тегеране не готовы, но часть общества много лет требует реформ в Иране. Спасибо, Витольд.

Власти также имеют своих сторонников.

Сюжет вышел в программе «ПроСвет» 17.01.2020

Новости