Аватаров заявил, что помог предотвратить теракт в Минске. Судебные прения в деле добровольца
Во Фрунзенском суде Минска снова рассматривали дело Тараса Аватарова. Прокурор просит наказать его 5 годами лишения свободы. Приговор будет вынесен послезавтра.
Последнее слово подсудимого
Эта часть процесса была единственной за сегодняшний день, как и за все время, когда в адрес Аватарова не было замечаний о нарушении судебного протокола и недостойное поведение.
«Единственное преступление, которое я совершил в своей жизни: я гражданин Республики Беларусь. Будучи добровольцем, я являюсь идеологическим преступником! Мне стыдно быть гражданином Беларуси. Если бы об этом услышали мои дед и прадед, они подняли бы на вилы президента. 70% ветеранов Великой Отечественной войны – партизаны и добровольцы. 90% ветеранов войны в Афгане – добровольцы. К ним также может применяться этот закон. Это также идеологические противники? Почему я должен выслушивать то, что я нарушаю закон?» – говорил Тарас Аватаров.
Тарас сказал, что о сроке в 5 лет он знал еще в январе, задолго до начала суда. И сделал еще одно громкое заявление:
«Своими действиями я остановил вероятность террористического акта в Минске. Свидетельством чему может быть переезд заседания межправительственной группы, так называемой тройки, из гостиницы «Европа» в гостиницу «Президент-Отель» и неприезд – я надеюсь, никогда больше эти люди не приедут в город-герой Минск – лидеров так называемых Луганской и Донецкой народных республик. Теракт мог быть направлен только против них», – заявил Аватаров.
Аватаров обратил внимание прокурора, что имеет смягчающие обстоятельства по 295-й статье: признание вины, явка с повинной, сотрудничество со следствием. Каждое из трех обстоятельств, по его словам, должно сокращать срок в два раза, то есть должно быть 3,5 года.
«Советую господину прокурору купить более мощный калькулятор, чтобы посчитать», – заявил подсудимый.
Тарас обратил внимание, что все его ходатайства были отклонены.
Позиция обвинения и защиты
Во время судебных прений прокурор сказал, что дело не представляло особых трудностей, и вина по обоим статьям доказана полностью.
По утверждению гособвинения, писать явку с повинной подсудимого никто не заставлял. Граната относится к взрывчатым веществам, что подтвердила экспертиза. Во время показаний обвиняемый стремился уйти от ответственности.
«Исправление Аватарова возможно только в условиях изоляции от общества», – считает прокурор.
Поскольку подсудимый не имел корыстной мотивации, то наказание для него прокурор предложил без конфискации имущества: 4 года лишения свободы по каждой из статей. В результате обвинение попросило наказать его 5 годами лишения свободы в колонии усиленного режима.
Адвокат опровергла, что дело не было тяжелым, и в своем выступлении обратила внимание на ряд противоречий, неточностей, ложных показаний. По ее словам, Аватарова необходимо полностью оправдать.
Защита аргументировала свою позицию тем, что в заключении начальника отдела технических экспертиз Государственной комиссии судебных экспертиз Игнатовича не указана специальность эксперта, из чего следует, что данное лицо не может проводить подобное исследование, проведена ли экспертиза надлежащим образом. По мнению защиты, нет причин сомневаться в показаниях Ивана Поспиха, отца подсудимого, который имеет большой стаж работы сапером.
В суде не были показаны фотографии подрыва гранаты, комиссия, которая его проводила, засекречена, а согласно Уголовно-процессуальному кодексу она должна быть обозначена.
Также адвокат обратила внимание на истекший срок годности устройства на основе гексогена, которое фигурирует в деле. По мнению защиты, часть показаний милиционера Шуста – недостоверная. Он заявлял, что использовал металлодетектор при уходе Аватарова в зале ожидания, а на видеозаписи с камер наблюдения этого не было.
«Один из свидетелей, спутников моего подзащитного говорил, что в такси на нем был шарф-арафатка. Что такое арафатка, в суде он не знал. Как допрашивались свидетели, если в протоколе есть слова, которых они не знают?» – считает адвокат.
Психолого-психиатрическая экспертиза
Сегодня прочитали результаты психолого-психиатрической экспертизы подсудимого. В соответствии с ней, Аватаров не страдает расстройствами и имеет высокий уровень социальной и бытовой адаптации. Свои действия мог совершать полностью осознанно. Из индивидуальных особенностей Аватарова в экспертизе перечислены эгоцентричность, инфантильность, стремление привлечь внимание к себе и своим переживаниям, игнорирование социальных норм.
Явку с повинной написал под давлением
Хотя в последнем слове Тарас назвал явку с повинной и показания в ГУБОПе обстоятельствами, которые должны смягчить наказание, в ходе судебного следствия он по-прежнему указывал на то, что сделал это «под давлением и воздействием препаратов».
«Я, как действующий доброволец и военнопленный, обязан отвечать только на три вопроса: имя, звание, номер», – заявил он.
Судебное заседание началось с вопроса судьи, признает ли Аватаров свою вину. Правонарушение, предусмотренное статьей 295 ч. 2 УК «Незаконные действия с использованием огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ», Тарас признал в полном объеме. Однако он оспаривает взрывчатость найденной в гранаты и площадь ее поражения. Вину по части 2 статьи 228 в редакции 2012 года Тарас не признает вообще и говорит, что не перевозил оружие через границу.
Также он отрицает свои предыдущие показания об «использовании гранаты в случае срыва спецоперации» и заявляет о лживости показаний милиционера Шуста, который задерживал посудимого на вокзале в Минске. По свидетельствам патрульного, при задержании Аватаров объяснил, что нашел гранату и сигнальный пистолет под мостом возле Свислочи.
В то же время на вопрос судьи, каким образом в его вещах нашли гранату и откуда у него знания о ее конструкции и характеристиках, Аватаров дает уверенный ответ. «Ее сделал мой друг из Добровольческого корпуса, но он недавно погиб. «Как граната оказалась в Гомеле?» – «Мой друг белорус. Он герой». – «Как она оказалась в ваших вещах?» – «Я не знаю».
Реакция Тараса на вопросы прокурора была довольно раскрепощенной. На показания начальника отдела технических экспертиз Государственной комиссии судебных экспертиз Игнатовича тот ответил: «Я не называл бы его экспертом». Цитирование расшифровки своего допроса в ГУБОП Тарас назвал «ложью прокурора». Он говорит, что ему обещали, что разговор будет «не для дела», однако его протокол фигурирует в письменных материалах.
ХМ, belsat.eu
