Двадцать лет встреч и обещаний. Почему Александр Лукашенко с таким энтузиазмом подписал договор о создании совместного с Россией государства? Почему за эти двадцать лет государства так и не создали? Насколько высоки шансы, что его создадут в ближайшем будущем?
Владимирский зал Большого Кремлевского дворца. В девятую годовщину Беловежских соглашений, которые ликвидировали Советский Союз, Александр Лукашенко и Борис Ельцин подписывают соглашение о создании Союзного государства Беларуси и России. Лукашенко тогда был как никогда близок к своей цели – стать властелином Кремля.
«Лукашенко и рядом с ним Ельцин, который уже сходил с политической сцены. А Лукашенко – молодой, энергичный, ездит в регионы (от Кубани по Дальний Восток) и видит, что его встречают с цветами», – вспоминает руководитель центра «Европейский диалог» Анатолий Лебедько.
Курс на объединение с Москвой принес Лукашенко не только любовь российской публики. В апреле 1997 года Минск получил неограниченный доступ к российскому рынку, а также нефть и газ по вдвое низшим ценам, чем мировые. Как дополнение, за газ Беларусь платила не деньгами. 90 процентов поставок оплачивались тракторами и МАЗами.
«Для Лукашенко это был бонус. Для страны, для Беларуси, исходя из исторической перспективы, это стало проблемой, которую мы почувствовали только сейчас. Наша экономика – она неконкурентоспособна», – говорит Анатолий Лебедько.
«Новый год встретим вместе» – писала белорусская государственная пресса в декабре 1999-го. Однако надежды Лукашенко войти в Кремль рассыпались очень быстро – президентский пост Ельцин передал не ему, а Владимиру Путину.
«Убежден, что работая на этом посту, он принесет большую пользу России», – говорил в августе 1999 года российский руководитель.
Пользу для России Путин видел в скорейшем исполнении Союзного договора – то есть, в создании единого государства. 14-го августа 2002 года, устав от двухлетних переговоров, руководитель Кремля предложил Минску жесткий график.
«В мае следующего года можно было бы провести референдум по вопросу окончательного объединения. В декабре 2003 года можно было бы провести выборы в совместный парламент, а весной 2004 года провести выборы общего главы государства», – заявил Владимир Путин.
Отдавать государственную власть Александр Лукашенко не хотел, но и не собирался отказываться от российских экономических бонусов. Переговоры о продаже «Белтрансгаза» зашли в тупик, поэтому “Газпром” повысил цену топлива на четверть. Когда Минск отказался платить, Москва перекрыла газопровод.
«Пусть нас упрекнут, что мы не выстояли, но я считаю, что нужно подписать договор на условиях Путина. Хочет Путин, чтобы мы платили эти деньги, – заплатим! Заберем от лекарств, от чернобыльцев, от тех, кто в окопах гнил!» – возмущался в феврале 2004-го Александр Лукашенко.
Еще одно обещание – ввести российский рубль – руководство Беларуси не выполнило ни в 2004 году, ни в 2006-м.
«В наших интеграционных соглашениях записано стремление, или планы, ввести общую валюту. Россия не согласна ввести общую валюту. Она считает, что российский рубль и единая валюта – это одно и то же. Нет, это не одно и то же», – поясняет эксперт портала «Наше мнение» Валерия Костюгова.
Как результат, в начале 2007-го Москва сокращает очередную дотацию. Она лишает Минск возможности свободно продавать за границу российскую нефть. За десятилетие Минск и Москва пережили не менее четырех конфликтов вокруг условий поставок нефти и три – вокруг цены на газ. При этом субсидии продолжали сокращаться даже тогда, когда Беларусь присоединилась к созданному Москвой Евразийскому экономическому союзу и пошла на существенные уступки в энергетике.
«Мы действительно создали совместное газотранспортное предприятие, продав «Белтрансгаз» и всю систему газопроводов «Газпрома». Однако мы ни разу не получили ответного шага – равных цен на газ», – замечает Валерия Костюгова.
Сокращение российских субсидий и войны Кремля против Грузии и Украины подтолкнули Минск искать новых партнеров – отмечает Валерия Костюгова. Однако политическую и экономическую зависимость от Кремля это сократило ненамного. Москва, в свою очередь, также остается зависимой от Минска.
«Это выход к границам стран NATO. Это совместная система ПВО, это общая система пограничного контроля и взаимодействия спецслужб. Это, в конце концов, базирование российских радиолокационных станций», – перечисляет российский публицист Константин Эггерт.
Замершую в начале нулевых белорусско-российскую интеграцию неожиданно год назад предложил оживить российский премьер Медведев.
«При отсутствии большого геополитического сюжета, который мог бы снова поднять путинский рейтинг до крымского уровня перед транзитом власти, любое усиление сотрудничества с Беларусью, Казахстаном – дружественными России государствами, как считают в Кремле, способствуют позитивному пиару властей», – объясняет Константин Эггерт.
По мнению российского публициста, реализовать очередной «крымнаш» в Беларуси не удастся. Владимиру Путину в дальнейшем придется мириться с Лукашенко как с неизбежным, хотя и неприятным партнером.
Александр Папко/ИР, «Белсат»
