Ровно 10 лет назад российские танки вошли в Грузию, а самолеты нанесли удары по военным базам и гражданским объектам. Началась российско-грузинская война. И, хотя конфликт продолжался недолго, его результаты ощущаются и сегодня. Как этот конфликт изменил мир и как повлиял на Беларусь – смотрите в материале Степана Светлова.
Тысячи раненых и более 500 погибших. Основные потери – в рядах грузинской армии, солдаты которой отстаивали хотя и спорную, но официально свою территорию. Это официальная позиция Грузии. Москва же считает иначе. По версии Кремля, российские миротворцы спасали мирных жителей Абхазии и Южной Осетии от грузинской агрессии, подкрепленной, цитата, «американскими интересами».
«Российская Федерация в ряде дипломатических контактов предлагала целый ряд решения вопросов для Закавказского региона, на которые Грузия, к сожалению, не пошла», – говорит Дмитрий Солонников из Института современного государственного развития России.
Результаты этой войны – поражение грузинских войск и потеря контроля над Осетией и Абхазией – пятой частью Грузии. Более 50 тысяч беженцев и рост напряженности в регионе. Кому и зачем был нужен такое «принуждение к миру»?
«Руководство России одновременно решало свои внутренние задачи, внутренние проблемы», – считает политолог Валерий Карбалевич.
Карбалевич говорит, что после распада Советского Союза российское общество более других чувствовало постимперский синдром. В этом – психология краха великой державы. А власти настроения чувствовали. И как результат:
«Не было предварительных дискуссий, не было никакого объяснения, почему мы должны это сделать, не было решения Совета Федерации. СФ собрался 25 августа и задним числом принял решение, что 8 августа можно вводить войска на чужую территорию. Мы потеряли контроль над правительством, правительство перестало нас слушать», – говорит общественный активист Роман Удот, который в 2008 году был членом движения «Оборона».
И с тех пор Россия мчится своим, иногда непонятным и неконтролируемым путем, говорит активист: политики – отдельно, общество – отдельно.
Александр Лукашенко в грузинском вопросе сохранил нейтралитет: Беларусь до сих пор не признала независимость Абхазии и Южной Осетии.
«Он примеряет эту ситуацию на себя – боится, что в условиях какого-то конфликта Россия может применить силу и против Беларуси», – говорит Валерий Карбалевич.
И если на Грузию Запад отреагировал довольно сдержанно, то уже после Крыма об агрессивных намерениях России стали говорить в открытую, говорят эксперты. Рейтинг Путина в России вырос, а вот авторитет самой России на международной арене пошел вниз.
Абхазия и Южная Осетия уже десять лет остаются в статусе непризнанных государств. Помимо России, их суверенитет признали только Никарагуа, Венесуэла, Науру и правительство Башара аль-Асада. Так и с Крымом. Российским его считают только Афганистан, Венесуэла, Куба, Никарагуа, Сирия, Северная Корея и самая Россия.
Степан Светлов/ЛБ; фото – Глеб Гаранич / Reuters / Forum